Принц, его свита и Я. Анна Зимова

так хорошо, меня ждут в школе. У меня всё теперь по-новому. А всё равно себя жалко. Господи, что у меня в голове? Это даже не каша. И хорошо, и плохо. Слёзы всё-таки потекли. Приехали! Надеюсь, никто меня сейчас не видит. Я стала тереть глаза. В кармане, как назло, кроме открытки, ничего.

      И вдруг голос прямо над ухом сказал:

      – Что-то случилось?

      Вот чёрт! Это, значит, он рядом сидит и любуется, как я хлюпаю? Давно ли он подошёл, интересно? Да что там слёзы, у меня уже и сопли пошли. Вообще прелестно!

      – Нет. Ничего. Это… спасибо.

      – А тебе врача не надо?

      – Не надо.

      – А то смотри!..

      Голос мальчишеский. Участливый. Не басистый, не писклявый. Не знаю, как правильно сказать. Может, бархатистый. Приятный, в общем, голос. А у меня сопли в кулаке. Шёл бы он уже, не хочу позориться.

      – На́ вот салфетку. – Мне в руку ткнулась мягкая бумажка. Я схватила её, стала отирать глаза. Потом скомкала и сунула в карман, но не нашла его с первой попытки. Так и продолжала сжимать салфетку в руке.

      – Глаза лечишь, да? Видишь плохо?

      – Почти совсем не вижу. – Тут я спохватилась: – Но это пока. Из-за ковида. Скоро, сказали, всё нормально будет.

      – Зачем же тогда плакать?

      – Я и не плачу.

      – Вот и хорошо. – Он сказал это без иронии.

      Хватит уже о моих слезах. Я сменила тему:

      – А как ты понял, что я не вижу?

      – Это как бы глазное отделение. – Он помолчал и добавил: – И ещё у тебя кофта наизнанку.

      Я поняла, что он улыбается. И тут я засмеялась. Нервы совсем никакие. И он тоже засмеялся. Потом сказал:

      – У тебя ещё тут осталось.

      К щеке прикоснулась салфетка. Он осторожно провёл ею под глазом. Я почувствовала на коже и салфетку, и его палец. Незнакомый мальчик, которого я не вижу, потрогал меня за лицо. Меня это поразило. Он прикоснулся совсем легонько, но при этом, не знаю, как сказать, уверенно. И сразу же щека отозвалась, потеплела. Может быть, если бы я видела его, такого эффекта не вышло бы, но тут я растерялась. Было неожиданно. Неловко. И очень приятно. Только покраснеть мне не хватает!

      – А ты тоже глаза лечишь? – спросила я как можно непринуждённее.

      – Нет. Я в травматологии. У вас тут просто тихо, народу мало. Я здесь иногда тусуюсь.

      – Поранился?

      Он помолчал, прежде чем ответить.

      – Колено разбил.

      – Упал?

      И снова пауза. Ой, может, я лишнего хватанула?

      – Ага, играл в футбол.

      – Извини.

      Может, мне не надо было спрашивать?

      Я изнывала от того, что кофта моя наизнанку, что лицо заплаканное и наверняка красное. Ещё и пургу несу. Наверное, решил, что я дура.

      – Не, это ты извини. Я затупил. Знаю, что ты не видишь, но при этом думаю: неужели непонятно, что у меня колено забинтовано?

      Я слегка сощурилась, надеясь, что это незаметно, и вгляделась. Но каких-то определённых очертаний не уловила. Понятно, что человек, но внешность не разглядеть, даже цвет волос и глаз. Смутная фигура без особых