Принц, его свита и Я. Анна Зимова

как слепая лошадь в потоке машин, опасливо замирала, заслышав катящиеся каталки-капельницы. Но сестра не ворчала. Мы брели уже довольно долго, когда я, наконец, почувствовала обалденный тонкий аромат.

      – Тут растёт цветок? Какой он?

      – Да не знаю. Куст. Листья как у магнолии, только не магнолия. Бутоны как у розы, только не роза.

      – А скамеечка рядом есть?

      – Есть.

      – Бросайте меня здесь!

      Она оставила меня рядом с этой магнолией-не-магнолией. Койка уже порядком надоела. Буду сидеть, вдыхать этот запах и думать всякие мысли, раз читать не могу. Мимо меня время от времени проплывали, словно едва различимые облака, медсёстры в белом.

* * *

      В прошлой жизни я была очень наивной. Я ведь действительно хотела понять, что со мной не так! Думала – соображу, если буду анализировать, за что именно одноклассники меня обидели. Не могут же меня не любить совсем-совсем ни за что! Но потом однажды я поняла: это бесполезно.

      На открытом уроке в начале сентября классная задала вопрос:

      – Какой фильм у вас самый любимый?

      Я сидела на первой парте, поэтому и отвечала первой. Недолго думая, я сказала правду:

      – Мне очень нравится фильм «Мэри Поппинс, до свидания!».

      Я готова была и отстоять свою точку зрения. Когда классная спросила, что именно привлекает меня в этой картине, я сказала, что мне нравится и книга, по которой он снят, и прекрасная игра актёров. Я могла бы ещё что-то добавить, но спиной уже чувствовала: я говорю что-то не то. Никто не смеялся в полный голос, в спину не летела жёваная бумага, но им мой ответ не понравился. Но почему? Отличный же фильм. Действительно хороший. В результате я стушевалась и сказала:

      – Пожалуй, у меня всё.

      – Тогда дадим слово следующему.

      И понеслась! Мои одноклассники стали называть фильмы, о которых я ни сном ни духом. Одно я понимала: все они иностранные, все они для взрослых и сняты недавно, и там любовь и криминал. Мне вот такое папа смотреть не разрешает. А если мне говорят: «Ты это пока не смотри», – я и не смотрю. У нас в семье это как-то нормально. Дело не только в послушании. Мне действительно нравятся фильмы для детей.

      Немного ясности вносила учительница, которая говорила одноклассникам: «Это не фильм, а сериал!», «Твой фильм для аудитории 18+. Почему тебе родители разрешают его смотреть?». Но они всё равно обсуждали хорроры, триллеры, фэнтези, а я сидела как оплёванная на первой парте, боясь обернуться. Я чувствовала вину перед «Мэри Поппинс»: я начала её стесняться.

      Потом на перемене одноклассники направились гурьбой в столовую, и я тоже, на некотором расстоянии. Одна из девочек поманила меня пальцем: ты, иди к нам! Ну вот, возможно, налаживается контакт.

      – Напомни, как тебя зовут? – спросила она.

      Шедший рядом мальчик опередил меня.

      – Мэри Поппинс её зовут! – подсказал он, гыкая.

      Я только хотела возразить, что меня зовут Саша, как девочка заговорщицки спросила меня:

      – А знаешь что?..

      – Что? –