Принц, его свита и Я. Анна Зимова

надо, а не релаксировать.

      А-а, вон оно что! Вот почему он переживает. Но пока я думала, что сказать, женский голос прокричал:

      – Молодёжь, обед! Не рассиживаемся. Александра, тебе мама пошла еды набрать в столовую, сейчас придёт. А ты, Стрепетов, сам доковыляешь.

      Мама, когда вернулась, спросила:

      – Ты чего такая?

      – Какая?

      – Сияющая.

      – Так ты ж вернулась! Не бросила меня, калеку.

      – Смешно. Цепляйся за пояс, у меня в руках тарелки.

      Я чухала за ней вагончиком по коридору.

      – А что ты не спрашиваешь, что врачи говорят?

      – Что они говорят?

      – Анализы гораздо лучше. Реакция на лечение хорошая. Через неделю, наверное, будут говорить о выписке.

      Да я и дольше готова это терпеть, мамуль. Даже ноги будто ватные. Он не взял меня за руку, и говорили мы про футбол. Но он пришёл! Ко мне пришёл, не просто так.

* * *

      После того как я выскочила на улицу в костюме Красной Шапочки, я простыла. Так что каникулы я провела дома. И не было чувства, что я что-то упускаю, наоборот, я готова была болеть ещё долго, только чтобы не видеть никого.

      Проблема, как я понимала, была не только в том, что я не прихватила нормальной одежды на дискотеку. У меня вообще не было нормальных, по их мнению, вещей. Войти в это сообщество в моих одёжках – нереально. Почему, интересно, у них такой ажиотаж насчёт шмоток? Атомная станция так, что ли, на них влияет?

      Так я готова была на эту уступку, на этот их дресс-код. Я спросила родителей:

      – Может, купим мне новой одежды?

      – А с твоей что? – спросил папа.

      – Да она какая-то детская.

      – Ну а ты кто, взрослая? Рано о тряпках печься, – буркнул он.

      Я попыталась объяснить, что просто хочу быть модной, но получила лишь все эти бла-бла-бла: не надо следовать стадному инстинкту, не по одёжке судят человека. Ну и коронный вопрос: «А ты вообще знаешь, как тяжело деньги достаются?» С папой разговор всегда короткий.

      Мама сказала:

      – Саша, давай вернёмся к этому разговору, когда я начну получать дивиденды.

      – Какие дивиденды? – спросил папа. – Ты хотела сказать, убытки?

      Это он припомнил маме её магазин. Мама со своей подругой ещё год назад решили, что будут торговать через интернет одеждой для младенцев.

      – И что в результате? – спрашивал папа и сам себе отвечал: – Только потратились, а ничего не продали.

      Они с мамой стали чаще в этом Сосновом Бору срываться друг на друга. Всё-таки есть в этом городе что-то губительное.

      Вещи, которыми затарились мама с подругой, уже какое-то время лежали в бабушкиной квартире в Питере. Подруга, которая «взяла на себя маркетинг и продажи», к магазину быстро охладела, сказала: «Не до того мне». Ещё и потребовала, чтобы мама освободила её жилплощадь от своих вещей. Так что мама вдобавок потратилась на то, чтобы перевезти всё это барахло из Кингисеппа к бабушке.

      – Вообще отлично, – съязвил папа, – теперь мы эту квартиру даже сдать не можем!

      – Да если бы я была в Питере, я бы всё продала! – отрезала мама. – Да только