Квендель. Книга 2. Время ветра, время волка. Каролина Роннефельдт

столь сильно сбилась с пути, – пренебрежительно скривилась Резеда. – Святые трюфели, вот до чего доводит дурная компания. К сожалению, наш старый друг, Звентибольд Биттерлинг, тоже переменился до неузнаваемости. Даже член совета устроителей под влиянием сумасшедшего кузена с его дурацкими картами предпочитает бродить ночами по лесам и полям, вместо того чтобы заниматься важными делами, например, подготовкой предстоящего Праздника Масок.

      Биттерлинг покраснел до корней волос.

      – Драгоценнейшая Резеда, – уныло начал он, – мы действительно говорим о чрезвычайных обстоятельствах, к которым следует отнестись очень серьезно. Всем известно, что я многие годы с огромным усердием трудился над устроением нашего замечательного праздника. Если бы только вы были с нами той ночью…

      Резеда шумно втянула воздух заостренным носом. Гортензия подумала, что, выдохни та пламя, никто не удивится. Однако тон, которым был озвучен ответ, оказался ледяным.

      – Отвечать на подобное нет нужды, – сказала Резеда. – Я лишь поражаюсь, что за чепуха могла заставить меня покинуть Баумельбург в разгар подготовки к празднику и приехать сюда. Не так ли, дорогой Лоренц?

      – Клянусь всеми грибными кольцами, приглашение в Воронью деревню показалось мне безотлагательным. Никто не созывает большой совет без причины.

      Судя по бормотанию председателя, ему было очень неуютно в изысканном жилете.

      – И правильно сделали, что приехали! – впервые вмешался Гизил Моттифорд. – Надеюсь, вы поверите слову Моттифорда, хотя сомневаться в том, что пережили мои бедные друзья, просто немыслимо. Я вытащил их из дыры в земле на берегу Сверлянки, и они пребывали в поистине печальном состоянии. А земля там раскрылась лишь потому, что незадолго до того одно из наших самых красивых и совершенно здоровых деревьев упало при необъяснимых обстоятельствах. Точно так же, как и старая липа в Зеленом Логе. Разве бывают такие случайности?

      – О нет, подобных случайностей не бывает, – отозвался с другого конца стола высокий квендель в старом клетчатом пиджаке. У него было приветливое загорелое лицо с румяными щеками, похоже, он с утра до вечера проводил время на свежем воздухе. – В ту ночь одна из старых лип так сильно наклонилась, что ее почти вырвало с корнем. Теперь под деревом зияет дыра, словно там раскрылся вход в царство народа хульдов, – проникновенно произнес он.

      Резеда нахмурилась. Она знала этого оратора из окрестностей Баумельбурга: приятный господин, но упрямый, из тех, кто идет своим путем. Звали его Ансегисель Хонигман, он занимался пчеловодством и жил с дочерью на лугах у реки к югу от Жаворонковой рощи. Мед Ансегиселя все любили, да и его самого тоже жаловали вместе с дочерью, прелестной Мальве.

      На стул рядом с хозяйкой трактира опустилась Гризельда Хелмлинг. Она внимательно прислушивалась к словам пасечника, особенно навострив уши при упоминании народа хульдов, игравшего особую роль в легендах Фишбурга.

      – Я