Лионесс. Том 2. Зеленая жемчужина. Мэдук. Джек Вэнс

рубахе и оборванных штанах. Несмотря на растрепанный внешний вид, заключенный держался молодцом: по сути дела, в сложившихся обстоятельствах его поза выглядела неуместно беззаботной, даже презрительной. У человека этого, широкого в плечах и узкого в бедрах, были аристократические, длинные и сильные ноги и руки. Густые черные волосы свалялись и стали матовыми от пыли; из-под низкого лба смотрели ясные карие глаза. Широкие скулы сходились к узкой нижней челюсти, горбатый крючковатый нос нависал над костлявым подбородком. Сквозь его темноватую землисто-оливковую кожу просвечивал необычный, еще более темный красновато-фиолетовый фон, словно насыщенный густой венозной кровью.

      Один из тюремщиков, раздраженный самообладанием узника, снова дернул за цепь:

      – Проявляй должное уважение! Ты стоишь в присутствии короля!

      Арестант кивнул Казмиру:

      – Добрый день, сударь.

      – Добрый день, Торкваль, – спокойно ответил Казмир. – Как тебя устраивают условия заключения?

      – Они терпимы, хотя человек очень чистоплотный мог бы придерживаться другого мнения.

      В помещение почти беззвучно зашел еще один субъект – уже немолодой и коренастый, но проворный, как мышь, с правильными чертами лица, аккуратно причесанной каштановой шевелюрой и проницательными темно-карими глазами. Он поклонился:

      – Добрый день, государь.

      – Добрый день, Шаллес. Ты знаком с Торквалем?

      Шаллес внимательно посмотрел на узника:

      – До сих пор я не встречался с этим господином.

      – Это только поможет делу, – заметил король Казмир. – Значит, у тебя не будет по отношению к нему никаких предубеждений. Надзиратели, снимите цепи, чтобы Торквалю было удобнее сидеть, и подождите в коридоре. Ольдебор, ты тоже можешь выйти.

      Ольдебор возразил:

      – Ваше величество, это отчаянный человек! У него нет ни надежд, ни сожалений.

      На лице Казмира появилась едва заметная ледяная усмешка:

      – Поэтому я его и вызвал. Выйди в коридор – в присутствии Шаллеса мне нечего бояться.

      Шаллес с подозрением покосился на заключенного; тем временем тюремщики сняли цепи и вместе с Ольдебором вышли из комнаты.

      Казмир указал на скамьи:

      – Садитесь, господа. Не откажетесь выпить вина?

      И Торкваль, и Шаллес взяли по кружке и уселись.

      Некоторое время Казмир переводил взгляд с одного лица на другое, после чего сказал:

      – Вы очень разные люди, это очевидно. Шаллес – четвертый сын достопочтенного рыцаря, сэра Пеллента-Лугового, владельца трех ферм общей площадью шестьдесят три акра. Шаллеса учили правилам этикета, принятым среди людей благородного сословия, ему привили вкус к изысканной кухне и хорошему вину – но до сих пор у него не было средств, достаточных для удовлетворения таких наклонностей. О Торквале я знаю мало и хотел бы узнать больше. Может быть, он сам расскажет о себе?

      – С удовольствием! – отозвался Торкваль. – Прежде всего меня невозможно отнести к какому-либо сословию – других таких нет.