Лионесс. Том 2. Зеленая жемчужина. Мэдук. Джек Вэнс

давно со мной знаком.

      Синдик Хассифа с удивлением повернулся к Умфреду:

      – Чем он при этом руководствуется?

      – Он желает, чтобы я построил для него в Домрейсе богатую церковь. Он угрожает рассказать королю Казмиру, кто я такой, если я откажусь выполнить его требование.

      Мавр продолжал разглядывать жреца – его удивление возросло вдвойне:

      – Он свихнулся? Король Казмир прекрасно знает, кто вы такой – вы король Тройсинета, Эйлас.

      Умфреду начинал не нравиться тон разговора. Облизнув губы, он сказал:

      – Да-да, конечно. Я всего лишь позволил себе комплимент, вполне естественный при обсуждении давно минувших дней старыми друзьями.

      Повернувшись к мавру, Эйлас развел руками:

      – Вот видите! Он продолжает упорствовать! Меня это начинает раздражать. Если бы он не был моим гостем, я приказал бы бросить его в темницу. Скорее всего, я так и сделаю – Казмир только рад будет от него избавиться.

      – Не компрометируйте свое гостеприимство из-за этого ничтожества, – посоветовал синдик Хассифа. – Пусть он сначала вернется в Лионесс. Мне стоит только слово сказать – и там ему разрежут глотку: днем или ночью, острым ножом или тупым, как прикажете.

      – Лучше всего, наверное, было бы притащить его сейчас же к Казмиру и послушать, что они друг другу скажут, – размышлял вслух Эйлас. – Если жрец начнет выдумывать подлые сплетни…

      – Подождите! – в отчаянии воскликнул Умфред. – Я осознал свою ошибку! Я допустил невероятную оплошность! Я вас никогда раньше не видел, никогда в жизни!

      – Боюсь, что, несмотря на заверения, он способен изобрести какую-нибудь грязную брехню, подрывающую вашу репутацию и унизительную для вашего достоинства. – Мавр вытащил блестящий кинжал. – Позвольте мне вырезать ему язык. Рану можно прижечь раскаленной кочергой.

      – Нет, нет! – закричал вспотевший Умфред. – Я ничего никому не скажу! Мой рот на замке! Мне известны тысячи тайн – но я нем, как могила!

      – Так как он сопровождает моих гостей, – сказал Ейну Эйлас, – здесь, под кровом дворца моих предков, я не хотел бы его наказывать. Но если до меня дойдут хоть какие-нибудь слухи о его болтовне…

      – В угрозах нет необходимости! – заявил Умфред. – Я допустил непростительный промах, он никогда не повторится!

      – Рад слышать, что ты не спешишь расстаться с жизнью, – сухо сказал Эйлас. – Не забывай, однако, что у того, за кого ты меня принял, есть веские причины с тобой расправиться – и жестоко расправиться!

      – Кто прошлое помянет, тому глаз вон! – с готовностью ответил Умфред. – А теперь прошу меня извинить – я устал, а мне еще предстоит прочесть вечерние молитвы.

      – Убирайся!

      7

      Сводчатый проход позволял пройти из главной галереи Миральдры в большой зал. По сторонам прохода стояли две мраморные статуи героев, привезенные с берегов Средиземноморья пять столетий тому назад. Статуи изображали обнаженных гоплитов древней Эллады – в шлемах, с короткими мечами и круглыми щитами, готовых