Скорбь Сатаны. Вендетта, или История всеми забытого. Мария Корелли

существование дьявола, но для вполне здравомыслящего человека…

      – Да-а, да, – прервал мистер Эллис, – ваш родственник был вполне здравомыслящим человеком, и эта идея была единственной фантазией, укоренившейся в его в высшей степени практическом уме. Будучи только идеей, она едва ли достойна быть упомянутой, но, может быть, хорошо, и мистер Бентам согласен со мной, что мы упомянули о ней.

      – Для нас большое облегчение, что мы упомянули о ней, – подтвердил мистер Бентам.

      Я улыбнулся, поблагодарив их, и встал, чтобы идти. Они поклонились мне одновременно еще раз и при этом выглядели почти как близнецы – так тождественно общая практика запечатлелась на их чертах.

      – До свидания, мистер Темпест, излишне говорить, что мы будем служить вам, как служили нашему прежнему клиенту, по мере наших сил. Могу я вас спросить, не потребуется ли вам немедленно некоторая сумма?

      – Нет, благодарю вас, – ответил я, чувствуя признательность моему другу Риманцу, поставившему меня в совершенно независимое положение перед этими адвокатами. – Денег у меня более чем достаточно.

      Они, по-видимому, немного удивились, но удержались от какого-либо замечания.

      Потом они записали мой адрес и послали клерка проводить меня. Я дал этому человеку полсоверена, чтобы выпил за мое здоровье, и он с радостью обещал это сделать.

      Затем я пошел пешком, стараясь уверить себя, что это не сон и я действительно пять раз миллионер.

      Свернув за угол, я неожиданно столкнулся с человеком, оказавшимся тем самым редактором, который накануне вернул мне мою отвергнутую рукопись.

      Узнав меня, он сразу остановился.

      – Куда вы идете? – спросил он. – Пробуете поместить этот несчастный роман? Мой милый, поверьте мне, что он не годится…

      – Он не годится? Еще как годится, – сказал я спокойно, – я сам его издам.

      Он отступил.

      – Сами издадите! Силы небесные! Да это вам обойдется в шестьдесят или семьдесят, а может быть, и в сто фунтов стерлингов.

      – Мне все равно, если б даже мне это стоило тысячу.

      Краска залила его лицо, и глаза широко раскрылись от удивления.

      – Я думал… простите меня… – запинался он, – я думал, вы нуждались в деньгах…

      – Я нуждался, – ответил я сухо, – но не нуждаюсь теперь.

      Его в высшей степени растерянный вид вместе с переворотом, поставившим вверх дном мою жизнь, произвел на меня такое возбуждающее впечатление, что я разразился хохотом, дико, шумно, неистово, что, по-видимому, встревожило его, так как он стал нервно оглядываться по сторонам, словно помышляя о бегстве.

      Я схватил его за руку и сказал, стараясь обуздать свое почти истерическое веселье:

      – Я не сумасшедший, не думайте, я всего лишь миллионер! – И опять принялся хохотать.

      Положение казалось мне крайне смешным, но почтенный редактор не находил этого, и его черты выражали столько неподдельной тревоги, что я сделал последнюю попытку овладеть собой, и мне это наконец удалось.

      – Даю