Pumpkin. Любовь на кончиках пальцев. Ануш Стадникова

я решил просто посмеяться над слепой девчонкой? Что это акт милосердия и этакая подачка для калеки? Что я просто моральный урод, которому нечем заняться, кроме как морочить голову девчонке с глазами цвета индийского океана?

      Слова Марка звучали резко, грубо, страшно. Он с лёгкостью озвучивал все мои волнения, не выказывая при этом ни малейшей жалости и сострадания. Так, словно бы презирал меня за то, что я смогла подумать о нем такое. О парне, что ни капли не помогал мне разгадать его.

      – А это не так? – Набравшись смелости, и судорожно облизав губы, спросила я.

      Тихая насмешка, сотрясла воздух между нами, окрасив ее ледяными нотками перечной мяты.

      – Я общаюсь с тобой, – Выпустив мою руку и увеличив между нами расстояние, проговорил "вредитель". – Просто, потому что мне интересно, кто такая "Тыковка"?

      Собственное прозвище, никогда прежде не звучало так отстранено и отчужденно. Так, словно бы Марк говорил о какой-то другой девушке, чье существование на этой планете было чем-то удивительным и во истину значимым.

      – Я общаюсь с тобой, Пэм, потому что хочу. И чаще всего, мне достаточно этого аргумента… – Потянувшись к кружке, парень сделал глоток и продолжил. – Но если тебе нужны ещё какие-то причины, я придумаю их для тебя.

      Не знаю, звучало ли для меня "достаточно", банальная симпатия и интерес со стороны кого-то, чей голос напоминал растопленный шоколад в фондю? Могла ли я смириться с мыслью, что моя слепота, ограниченность и неполноценность, не стояла на пути к чьему-то интересу? Вероятно, могла, но на данный момент, у меня просто напросто не было времени обдумать это.

      – Родители! – Вскочив с места, словно ужаленная, всполошилась я.

      Мотор отцовского "Шевроле" гудел не громко, однако достаточно слышно, для такой девушки, как я.

      – Так понимаю, мне пора? – Усмехнулся Марк, поднимаясь со своего места, и опрокидывая в себя остатки горячего чая.

      Именно в этот момент, я впервые была искренне восхищена им. Человеком, что не стал строить из себя невесть кого и невесть что. Парнем, что понимал неуместность своего существования в стенах этого дома.

      – Очень пора, – Не готовая к встрече с родителями и ко всем этим взглядам, намёкам и разговорам, ответила я.

      – Куда идти? – Довольно легко и без особого смущения, спросил он.

      – Справа дверь во внутренний двор, – Показала рукой в сторону коричневого пятна, в самом конце кухни.

      – Опять вынуждаешь меня играть в горного козла? – Усмехнулся Марк, поправляя одежду, в то время как мое сердце буквально отсчитывали минуты до встречи с родителями.

      – Да, хоть в лесного оленя, главное иди уже! – Не осознавая, как испаряется моя робость, ответила я.

      – Ого! – Рассмеялся парень. – Она знает, что такое сарказм?

      – Марк! – Разворачивая его и принимаясь толкать в сторону двери, взмолилась я. – Проваливай!

      Не сопротивляясь попыткам выпроводить его, "снайпер" довольно быстро дошел до двери и, схватившись за ручку, обернулся в мою сторону, вытравливая