Роман с Луной. Марина Москвина

у нас по-прежнему служила кухня, в центре которой царил старинный немецкий стол фирмы «Анаконда» без единого гвоздя. Его постоянно приходилось подколачивать молотком, потому что с веками он раскачался, и в полых ножках его, изящно закругленных, мореного дуба, чуть зазеваешься, селились тараканы.

      Стол был раздвинут во всю ширь – с одной стороны мы за ним обедали, с другой у окна Иннокентий устроил себе мастерскую – там грудились холсты, акварели, кисти, краски, мольберт. Кеша никогда ничего не убирал, даже если приходили гости. Иной раз перепутаешь – возьмешь масло растительное, а это льняное – растворитель для масляной краски.

      Когда из студенческого общежития Кеша переехал ко мне с единственной вещью, которая являла собой его личную собственность, – проигрывателем «Вега» («Вега» вместе с колонками до поры до времени выдерживалась в камере хранения на Казанском вокзале), он провел линию на столе и сказал:

      – Отныне и навеки здесь будет мое рабочее место.

      У окна стоял диван, на нем спал большой королевский пудель Герасим, иногородние родственники или припозднившиеся гости.

      А в комнате – только кровать и стол из красного дерева, еще бабушкин, с запахом валокордина, письменный стол, где я сочиняла свои рассказы и сказки, а также сценарии для передачи «Спокойной ночи, малыши!»

      Тесновато, но в тесноте, да не в обиде. Как говорили древние: что такое счастье? Наличие живых родителей. Неподалеку, тоже в однокомнатной квартире, обитают мать моя Маргарита с отцом Серафимом, пошли им Господь здоровья. Оба такие веселые, особо не запариваются. Ясно, раз ты пришел в этот мир, надо как-то ютиться, сказано ведь в Писании: птица имеет гнездо, лиса – нору, только человеку негде преклонить голову.

      И вдруг это сообщение!

      Мы с Кешей обрадовались, конечно. А потом давай думать – как же тут все устроится, если мальчик приведет жену. Вряд ли она захочет жить в чулане, вить там гнездо.

      Кеша как работал на кухне, так и будет. Ему вообще все равно, лишь бы оставаться свободным художником. Надо бы уступить им комнату – я тогда со своим письменным столом перееду в чулан.

      Маргарита с Серафимом, услышав о женитьбе, даже заплакали от счастья. А потом опомнились и говорят:

      – Наверно, вы теперь думаете: вот, Рита с Фимой зажились на этом свете! Ладно, сдавайте нас в дом престарелых…

      – Тогда мы окончательно потеряем вашу квартиру, – успокоил их Кеша. – А так все же теплится надежда…

      – Кстати, у твоей избранницы есть хоть какая-нибудь жилплощадь? – спрашивает Иннокентий.

      – Да, – отвечает мальчик. – Это серьезная девушка из города Анапы.

      – Отлично! – воскликнул Кеша, потирая ладони. – Будем к ней ездить – купаться в море.

      В общем, созвали семейный совет. Явились Серафим, Маргарита.

      Я купила окуня, хотела приготовить рыбу с гречкой. А Кеша:

      – Ненавижу рыбу с гречкой! Нет, я ничего не имею против этого окунишки, и гречка спасла от голода многие народы нашей