Исповедь. Алексей Анатольевич Рожков

на том, что Санёк выгреб всю скудную наличность и выскочил возле первого метро, плюясь и проклиная себя за доверчивость, но в физический бой с квадратным не вступил, мало ли, наверняка у них тут всё не просто так и целая мафия.

      Второй раз покупаться на таксистский кидняк Санёк был не намерен, да и времена не те. Они молча с каменными лицами прошли мимо всевозможных кидал и зазывал и вышли из здания на свежий морозный воздух.

      – Давай закажем через «Яндекс такси», – Санёк порылся в приложении, – о смотри-ка, всего-то тысяча двести, да мы за аэроэкспресс, метро, да электричку явно больше отдадим… Вызываем?

      – Давай, куда деваться…

      – Так… тут показано, что вызов к какому-то столбу "15 а"… Мужчина, что тут у Вас за столбы? А вон те, на которых козырёк держится? Смотри, точно с номерами, ну пошли, подъедет через 4 минуты какой-то Уербан на белой «Октавия» номер 636… Вот же имена у них, прости Господи…

      Глава 8.

      История болезни.

      Дверь открыла заплаканная женщина в чёрном платье, в которой только отдалённо можно было узнать некогда пышущую здоровьем и всегда самоуверенную и властную тётю Галю. Она похудела, осунулась и выглядела подавлено. Слово «вдова» как-то не особо вязалось к ней, не соответствовало её характеру, и так называть её не поворачивался язык.

      – Проходите, проходите, да можете не разуваться…

      Санёк с отцом зашли внутрь сравнительно небольшой «двушки», в нос сразу ударил запах болезни, смерти, лекарств и ещё чего-то приторного, неприятного.

      – Мы тут ещё не убрали всё после… дяди Андрюши… Наверное, надо диван выкинуть, на котором он лежал, – как бы извиняясь стала пояснять тётя Галя, – да вы не стойте в коридоре, проходите на кухню.

      Гости разулись и прошли на просторную кухню, служившую одновременно и гостиной, сели за стол.

      – Как дорога? Устали? Есть что-нибудь будете? А у меня и холодильник-то пустой, прямо руки опускаются, всё не до того. Могу только сделать яичницу, больше всё равно ничего нет.

      Отец согласился на яичницу, Сашка же отказался и попросил просто кофе, сославшись на то, что никогда не завтракал, как раз шёл рождественский пост, при чём самая его строгая часть. Тётя Галя на скорую руку вскипятила чайник и разбила над сковородкой на плите два яйца, предварительно включив газ. Через пару минут кофе и яичница были готовы. Тётя Галя поставила их на стол и присела, смахнув слезу. Отец дипломатично молчал и ел, Шурику же показалось, что она хочет излить душу, рассказать о последних годах жизни покойного, как обычно бывает на похоронах.

      – Тётя Галя, – попытался начать беседу Сашка, – а Вам не кажется, что всё это, ну вся эта болезнь, началась после вакцинации от Ковида? У меня есть такое смутное ощущение, что дядя Андрюша как привился, так и покатился в пропасть, стал разваливаться по частям… Я же помню, в самый разгар пандемии, он ещё на дачу ездил на электричке, Вы ещё рассказывали, как ему билет не продавали на станции, пенсионерам-то запрещали из дому выходить,