Исповедь. Алексей Анатольевич Рожков

Тут всё компьютер решает, это же "Победа", какие места даст, такие и будут. А смена места – платная. Будете места менять?

      Саньку досталось место «17», у окна, Петровичу – «25».

      – Нет, уж как-нибудь перетерпим.

      – Где ваш багаж?

      – У нас нету.

      – В Москву и без багажа? Странно…

      – «Да какое твоё дело», – подумал Санёк.

      – Мы на похороны, одним днём – объяснил отец, хотя той было явно всё равно.

      Они весте прошли по эскалатору на третий этаж в зону вылета, где повторилось шоу с досмотром вещей и раздеванием Петровича, который уже орал и злился пуще прежнего, так как уже объявили посадку, а его долго не пропускали. Отцу всё было в диковинку, ведь последний раз он летал в Москву на самолёте в далёком 1985 году, тогда было всё другое – начиная от аэровокзала, заканчивая правилами поведения. Тогда в самолётах можно было курить, никаких металлоискателей и сканеров не было, а летел он вообще по студенческому билету. Поэтому такие меры безопасности вызывали у него шок и резкое отторжение. В результате пререканий его заставили пройти в огромный крутящийся сканер в человеческий рост, где он долго не мог понять: как встать, как поднять руки, но всё-таки его «прокрутили» и пропустили.

      Они поспешили к выходу на посадку.

      – Куда идти-то, Санёк?

      – Рейс номер 8719 компании «Победа» в Москву, Внуково, начинает посадку! – объявил женский голос по радио.

      – Ну всё, опоздали! Вот ведь козлы! Что им мои подтяжки сдались с часами!

      – Спокуха, папа. Так какой у нас гейт…

      – Кто?

      – Да гейт, шлюз по-нашему.

      – А… Ну ты так бы и говорил, по-человечески, а то звучит как-то того… не очень.

      – Так… номер 23, вон смотри. Ну всё, очередь стоит, значит посадка идёт, так не переживай, не опоздали.

      Очередь шла резво, на выходе к самолёту мужчина и женщина в одинаковых синих пиджаках, то и дело переговариваясь по рации, безразлично отрывали посадочные и пропускали толпу вниз, к автобусу. Санёк с отцом вышли из здания и через полосу холода нырнули в переполненный аэробус. Народ нетерпеливо ждал, через открытые двери автобус наполнялся утренним холодом, изо рта валили пар, все старались занять места покомфортнее и уцепиться за поручни. Двери закрылись, аэробус тронулся. Они долго ехали по заснеженному полю, валили снег, мела позёмка, свистела в ушах пурга. Пассажиры, пытаясь согреться жались друг к другу и к печке под ногами, с интересом разгадывая своих товарищей по предстоящему полёту. В такие минуты Санёк, как Шерлок Холмс всегда пытался дедуктивным методом по лицам, одежде и повадкам угадать цель поездки того или иного соседа. Вот мамаша с ребёнком, с ней всё ясно, вот дышавший перегаром командировочный, вот спортсмены, а может кто-то из них террорист? Какие же всё-таки интересные цепочки размышлений можно делать, вглядываясь в них, ведь их так много скопилось в маленьком холодном пространстве автобуса с заледеневшими стёклами окон.

      Наконец автобус остановился