Исповедь. Алексей Анатольевич Рожков

экрану, за которым должна была находиться батарея.

      Вот сейчас благоговейное тепло разольётся по рукам и ногам… Но увы, батарея оказалась чуть тёплой. Мимо проходила хозяйка, накрывающая на стол.

      – Да у нас горячую воду ещё в обед отключили, стой, не стой, теплее не будет!

      Твою же дивизию. Ну почему это всегда случается с ним? Всё-таки вобрав в себя остатки угасающей температуры из чуть тёплой батареи, Санёк прошёл в туалет, благо народ там рассосался. Всё-таки руки надо помыть, как никак на кладбище был, землю руками брал… Он снял перчатки, открыл кран, подставил руки.

      – Твою ж мать, да что ж сегодня за день-то за такой! – тут же закричал он, отдёргивая ладони.

      Из крана лилась ледяная, обжигающая жидкость, которая окончательно, как наждаком, стирала кожу и мясо с костей. Кисти рук и пальцы свело от холода.

      – Да ничего страшного, – успокоила проходящая мимо хозяйка, – закаляться надо, полезно!

      Санёк взял себя в руки и как мог под водой, которую словно только что набрали в проруби, помыл руки, тут же сунув их в перчатки, чтобы хоть как-то отогреть. Вот тебе и согрелся, жарче некуда. Так, что там дальше у нас по плану? Ах да, нажраться, как тот самый дурак на поминках, хотя почему, собственно, «как». Терпение у него полностью лопнуло.

      Санёк, не обращая внимания на нормы приличия, так как люди ещё не все собрались за столом, а священники ещё вообще не подъехали, бухнулся на самый первый угловой стул и посмотрел, чем же здесь можно поживиться. Первое разочарование его ждало прямо не отходя от кассы. Мечты об огромном блюде с кутьёй лопнули, как мыльный пузырь. Кутья была конечно, но… Наложена она была в две крохотные пиалки с десертными маленькими ложечками на разных сторонах стола, как будто это и не кутья вовсе, а чёрная икра.

      – Погодите, а с каких пор так кутью подают?

      – Молчи, – осадил его отец, – кутья это тебе не еда. Это деликатес.

      – Рис с изюмом деликатес?

      – Молчи, не позорься.

      Ну ладно, с кутьёй не повезло, что дальше съестного есть, да ещё желательно из постного? Хлеба почему-то нет. Ага, вот винегрет, вот отварная картошка с селёдкой, правда к несчастью холодная, вот рулетики из баклажанов, квашеная капуста, морс. Ну хоть что-то. Санёк, подгоняемый чувством голода, накинулся на скромные блюда, как голодный волк. Как будто это были не самые простые закуски, а действительно изысканные деликатесы и экзотические блюда. Так, ну вот наконец-то принесли несколько кусочков несвежего чёрствого чёрного хлеба, красота. А жизнь-то налаживается, господа-товарищи. Пища давала энергию и постепенно согревала, несмотря на отсутствие отопления в кафе с обнадёживающим названием «Надежда».

      Санёк мёл всё, что было рядом постного, не взирая на чины, звания и нормы этикета.

      – Голод не тётка – вылетит, не поймаешь, – говорил он, коверкая слова набитым ртом и перефразируя известные пословицы.

      Тут подошла Ольга. Зрелище для неё было неоднозначное.