Исповедь. Алексей Анатольевич Рожков

внешностью. Один невысокий, чернявенький, короткостриженный, с хитрым лицом эдакого «Плохиша». Лицо нерусское, бровастое, губы как два червяка, приторно-отталкивающее. Был такой актёр – Числов, помер недавно от СПИДа, король эпизода, играл в основном разного рода шестёрок на зонах. Так вот повадками и мимикой этот странный человек был – один в один Числов. Человек сканировал всё вокруг, вращая своими чёрными глазками и осматривал всех и каждого, как бы оценивая, что можно стырить. Не сводя глаз с нас, он сунул руку в карман, достал сигареты, прикурил. Взгляд Санька машинально упал на эту руку. Мать моя, рука вся синяя, живого места нет, «Числов-младший» и впрямь был сидевший-пересидевший. Больше всего среди прочего в глаза бросилась паутина на тыльной части кисти. Санёк ещё раз осмотрел похоронщика и увидел странный аксессуар, который никак с ним не вязался – необычная серьга в ухе. Сидевший, скользкий, да ещё и серьгой. Н-да, такое сочетание однозначно наводило на нехорошие мысли о статусе «Числова» в местах не столь отдалённых, вряд ли этот человек являлся просто эстетом и любителем культуры по выходу на свободу.

      Второй яркой личностью около входа был «Бугор», как его сразу окрестил Санёк. Квадратных габаритов, с прожжённым оспой лицом, окаймлённым короткой растительностью, внешне он напоминал «Гангрену», помощника Короля из фильма «Антикиллер». В пуховике, расстёгнутом на распашку, несмотря на лютый мороз, с руками, которыми он мог как задушить, так и согнуть железный прут, Бугор сразу давал понять кто здесь главный. В целом главарь похоронщиков был одет довольно прилично. Свитер, штаны, не к месту новые зимние ботинки, почему-то натёртые до блеска. Остальные личности были тёмными и серыми одновременно, про таких говорят – люди-невидимки. Их внешность невозможно потом вспомнить, настолько она непримечательная, что спасает их от фотороботов. Это были помощники или подмастерья.

      Родственники толпились у входа в морг, кто-то поддерживающе обнимал за плечи соседа, тётя Галя не переставая плакала, у всех на лицах застыла напряжённая скорбь. Дима всё бегал туда-сюда с агентом, о чём-то разговаривал. Санёк переминался с ноги на ногу, пританцовывая, пальцев на ногах он уже не чувствовал, а холодный ветер пронизывал его насквозь.

      В этот момент железная дверь в морг раскрылась, словно занавес в театре, и оттуда вышел патологоанатом в длинном белом халате. Это был светловолосый упитанный молодой паренёк, невысокого роста. Он как будто конферансье должен был что-то объявить.

      – Родственники, проходим, прощаемся! Не задерживаем!

      Похоронщики собрали у всех заранее приготовленные цветы. Стали входить внутрь морга. Оставалась надежда, что там тепло и можно согреться. Внутри оказалось совершенно небольшое помещение, буквально квадрат два на два, со старым кафельным полом, ещё с советских времён, маленькие серо-белые квадраты, крашенные синей краской стены. Здесь в центре на двух табуретках уже стоял гроб, сбоку, на полочке на стене, фотография дяди Андрея, ещё чёрно-белая, с которой он улыбался, такой молодой и