Звёздный смех. Наталья Владимировна Тимофеева

и мир бы мне желанным

      Тогда казался, но подходит страх

      Под сердце опалённое, и странным

      Он видится, являясь предо мной

      В своих пороках вечных и гордыне,

      В веригах, что зовутся суетой,

      И ничего не изменить в нём ныне

      Одним желаньем, только понимать

      Стремиться, в чём его предназначенье,

      Души своей пороки узнавать,

      Отпущенной на землю на мученье.

      Писание промыслило за нас

      Всё, что свершится в будущем столетье,

      Когда живущим горек всякий час

      И корка хлеба будет. Лихолетье

      Давно стучится в наши ворота,

      Но мы всё ждём чудес без покаянья,

      Не видя и не слыша, как тщета

      Нас тянет с князем мира на свиданье…

      И вот я здесь. Уже не первый год

      Молю судьбу и Бога, и пространство

      У вечности незамутнённых вод

      Включить меня стежком в своё убранство

      Из шитых из материи миров

      И дать вздохнуть свободно, без усилий…

      И пусть хоронит разум мертвецов

      В одной, давно оплаканной, могиле.

      «Громы грохочут гневливо в небесной гортани…»

      Громы грохочут гневливо в небесной гортани.

      Плавится день от жары, замирая в тени.

      Клонится вниз виноградная плеть, будто в бане,

      Преют венцы белых роз… Угорелые дни.

      Смотрят, синея, цикория нежные очи,

      В небо готовые, снявшись, внезапно взлететь…

      Перья парят облаков, свой особенный росчерк

      Дав мне на сини небес, не спеша, рассмотреть.

      Еле шепча меж ветвей, ветры прячутся втуне,

      Ленью повенчана даль и великою мглой…

      Августа волглая блажь зачиналась в июне

      И, припечатана солнцем, лежит над землёй.

      Где-то дождят и гвоздят бесконечные сонмы

      Бешеных ритмов погодных – потопные дни.

      Здесь же укрыться нельзя от пылающей домны

      Солнечной ярости, только пожару сродни.

      Изнемогаю, пластаюсь в домашней прохладе,

      Где не достанет палящая знойная твердь…

      Пишет историю лета в Великой тетради

      Месяц, готовый вот-вот за него умереть.

      «Cмиренный вечер полон благодати…»

      Cмиренный вечер полон благодати

      Из золотого тлена сентября,

      И ветер нежным голосом Амати

      Поёт в ветвях, забвением даря.

      Проглядывают звёзды голубые

      На сребротканом пологе небес,

      Где сполохи померкли огневые

      Закатного свечения, навес

      Туманной дымки белой поволокой

      Сравнял вершины острые вдали,

      Луна с востока выкатила око,

      И паутин в серебряной пыли

      Заметно стало тихое дрожанье…

      Ночная птица вскрикнула, стрелой

      Из сумрака промчавшись, как посланье

      Неведомого, и над головой

      Смутила струй воздушных натяженье,

      Гармонию нарушив тишины,

      Посеяв