Сказки старого волшебника, или Самая звёздная ночь в году. Ольга Васильевна Ярмакова

в том суть: именно это действо дало Марике осознание, что она много важнее для младшей, пусть и единокровной сестрицы, а значит, не одинока.

      И так уж вышло, что Мина, как называла младшую Рика на свой лад, осталась единственной подругой. В школе не складывалось. Совсем.

      Замкнутой Рике, доверявшей только матери, было тяжело открываться перед незнакомыми людьми. Её считали зазнайкой, не от мира сего и в придачу грубиянкой. Характер, как и сама девочка, менялся не в лучшую сторону. За хамоватым поведением, которое она выставляла, подобно щиту, пряталась от мира глубоко уязвленная и ранимая душа, о которой даже никто не подозревал. Кроме одного человека. Разумеется, Мины. Даже мачеха примечала, что в разговоре с её малюткой Марика преображалась и даже хорошела, хотя тощую, сутулую и рослую не по годам девицу с мальчишеской прической, ну никак нельзя было признать красавицей.

      К четырнадцати Рикино увлечение рисованием трансформировалось в нечто совершенно новое и незаконное. Её страсть не могли так долго выдерживать альбомная бумага и блокноты, а вот городские стены открывали новые перспективы. Тогда среди множества кистей, красок, карандашей и мелков, как грибы после теплого дождя, образовались баллончики аэрозольных красок. И при помощи одного из них Рика изобразила над своей кроватью огненного дракона. Ящера она подсмотрела в одной библиотечной книге, кажется, из исторических хроник. Её совершенно не интересовала подноготная дивного существа, но поражал внешний облик, который нашел мощный отклик внутри подростка.

      На стенах Гранамы – то тут, то там – расцветали драконы. Именно расцветали, их формы и цветопередача перекликались с известными садовыми цветами. И горожане не протестовали против стрит-артов, каждый уникально подчеркивал важность дома, раз его стену выбрали для подобной отметки. Но вот власти, как и бывает, не разделяли единодушия местных обывателей, методично закрашивая серой краской очередной шедевр и попутно разыскивая уличного художника.

      Скорее всего, поимка хулигана оставалась вопросом времени, и Рику в ближайшем ожидало не самое светлое будущее, но ясным июньским днем, когда она самозабвенно разрисовывала желтоватый кусок стены на задворках Гранамы, в пустынном переулке к ней неслышно подошел незнакомец.

      Он выждал около минуты и выбрал момент, когда рука юной художницы в трикотажной перчатке прервала плавный ход фиолетовой струи баллончика. Но она его опередила: когда тишком расписываешь стены, само собой вырабатывается особое чутьё, сродни особой чувствительности. Девушка спиной ощутила взгляд, быстро сообразив, что уже не одна. Однако ж, истерично кидать баллончик и кидаться в бегство, она не торопилась, подобно осторожному, но хитрому зверю, решив прежде выяснить мотив пришельца.

      – Хорош зверь! – последовал ёмкий комплимент.

      Дракон или сама Марика? Незнакомец поспешил уточнить, очевидно, заметив, как недобро сузились желтые глаза юной художницы.

      – Мне всегда по душе были драконы.