Картина с убийством. Юлия Евдокимова

делла Ланте ушам своим не верила: вот так просто, попили кофе и сын сменил гнев на милость?

      Саша не стала объяснять, что проблему решили случайно ляпнутые слова. Ее беспокоило другое: как бы Аделе не решила, что она и есть ее идеальная невестка. Вот тогда, под ударами ее тяжелой артиллерии, а глядишь и с двух сторон сразу, ведь маркиз непременно поддержит супругу, устоять будет сложно. А Саша совершенно не собиралась замуж за «бывшего». Всему свое время, их время ушло.

      Прогулка вызвала зверское чувство голода. Что там круассан-корнетто и чашечка эспрессо с Никколо, вот смородиновый песочный пирог, апельсиновый сок, капучино, и йогурт со свежими фруктами- это нормальный завтрак.

      За третьим куском пирога ее и застал звонок синьора Фабио чего-то там Гуталини.

      – Галерея Ломбарди. Виа Арнальдо Фортини, 18. Ассистент благотворителя, Антонио Фальетти, нашел документы о покупке картины Пинтуриккьо. Синьор Фальетти приобрел ее в галерее, ну, собственно, это не совсем галерея, только название, это очень дорогой антикварный магазин, где торгуют не только картинами.

      – Я могу сослаться на вас?

      – Мне бы этого не хотелось… вы же понимаете… не стоит афишировать мой интерес к происхождению картины.

      – Так что же вы от меня хотите?

      – Узнайте, как картина попала к антиквару. Это все, что я хочу.

      Никколо, в отличии от синьора «Гуталини» сразу согласился: если Саша обещает оставаться в рамках короткой беседы о приобретении картины, он подтвердит что она действует по его поручению.

      ***

      Галерея оказалась меньше, чем ожидала девушка, действительно, не галерея, а одно название.

      Первый этаж старинного дома, выстроенного из того бежевого камня, что на солнце сияет розовым, а в непогоду становится серым, занимали широкие окна, в которых был выставлен всякий хлам для завлекания туристов. Возможно, все эти статуэтки, лампы, шкатулки, брошки и прочая ерунда и имели какую-то ценность, но явно не относились к шедеврам антиквариата.

      Но оказалось, что Саша просто ошиблась дверью. Магазинчик ширпотреба для туристов плавно перетекал в витрины обувной лавки, а галерея хорошо спрятала свою маленькую дверь по соседству, да еще и завесила окна плотными светлыми жалюзи. В занавешенном окне, словно в нише, скромно пристроились маленькая икона, пара чего-то деревянного, похожего на хохлому, только спокойнее, коричневее, скромнее. Не обошлось и без керамической тарелки из Деруты со сценой из жизни Святого Франциска.

      Неприметную дверцу в самом углу дома хорошо маскировали светлые камни, словно заплатки, сиявшие на бежевом фасаде. Девушка подозревала, что они и придают сияние фасадам, когда солнечные лучи освещают все вокруг.

      Саша открыла дверь и чуть не свалилась со ступеньки, потому что галерея расположилась ниже уровня улицы. Магазин оказался маленьким, узким и темным. Несколько картин, попавших на глаза, были миниатюрами в богато украшенных рамах, выставленными в витрине, как кольца в ювелирном магазине. XIX век, Германия – гласили крохотные таблички.

      Дверь в задней части