Идол и Мария. Муса Мураталиев

и, плотно прикрыв крышку, не попрощавшись, как и не поздоровался при входе, вышел вон.

      6

      У подъезда дома и прилегавшего к нему тротуара все заиндевело. Эта необычная белизна делала утро непохожим на остальные дни. За окном по всему округу было белым-бело. Свободное время утомляло гостей Бека, зимний сезон начался, но Мария Ивановна не допускала их на участки.

      Тогда они пошли распространять рекламу к метро. Разбившись по несколько человек, стояли вблизи входа с охапкой газет. Протягивали прохожим свежие номера:

      – Вы им по одному, – напоминал им Сармат. – Хотя отдаем бесплатно, на них потрачены немалые деньги. Потихоньку. Не спеша, чтоб больше народу знали…

      – Раздам в мгновение ока, – хвастался Султан. – Это у вас дела плохи.

      – Ты за собой следи, спортсмен! – заступилась за мужа Алма.

      – Тянут вяло. Пока такого еще не было. – добавил Сармат. – На, вот еще. Берите…

      – Разве это дело, напечатали такое количество! – возмущался Султан.

      – Надо подсказать рекламодателю – пусть с материалами обращаются экономно, – подал Аскар голос. – Содержание устаревает, пока мы тут раздаем их. Думать надо головой.

      Мигранты, каждый с охапкой газет, дежурили у входа в метро и протягивали проходящим, а тем, кто, подхватив с рук, удалялся, вдогонку посылали громкое:

      – Спасибо!

      Привычка такая у них появилась после случая с Шарипой. Она тогда каждому, взявшему газету, говорила: «Спасибо!» Не прошло и полчаса, как ее стопка была роздана… И вышла в ударницы. Это удивило всех. Всему причиной было одно слово!

      Газеты на иностранных языках обычно расхватывали быстрее, поэтому Сармат и Алма, когда ходили к оптовикам, брали помногу английских или немецких газет. Тянули безотказно. Задумался тогда Сармат и сказал землякам.

      – Они пишут – как пашут! – ответил Аскар. – Понимают, что именно нужно здешнему человеку.

      – Ну да, им нечего бояться, они далеко отсюда, – острила Шарипа.

      Бек кряхтел, переминался с ноги на ногу, а потом высказал:

      – Теперь человек человеку – волк! Отец сыну не помощник. Каждый идет сам себе добывать на пропитание. Отсюда несуразность: живешь в обществе, а на хлеб зарабатываешь сам! Кстати, этим и пугала народ прежняя власть. Выходит, она была права.

      Земляки Бека начали отвыкать от старой жизни. Казалось, еще немного и разойдутся, кто куда. Прежнего безоговорочного послушания Сармату не наблюдалось. Однако тот и его жена требовали от земляков держаться вместе. Они открыто не обсуждали эту тему, но, когда Алма спорила с земляками, муж вставал на ее сторону.

      – Скоро богатых будет больше, бедных – меньше, – сказал Сармат. – Вот тогда общество станет процветать. Верно, дядя?

      – Не-ет. Кто сумел сколотить миллионы, теперь не пойдут навстречу нищими. Это как у Крылова: лебедь – в небо, щука – в омут, а рака-то нет. Пока не поздно – надо прижать богачей. Не надо бояться их денег!

      – Бояться