Прокурор жарит гуся. Эрл Стенли Гарднер

тот же вечер, около семи часов, Селби вошел в кабинет Гарри Перкинса. Едва он переступил порог, как ему навстречу поднялась женщина с темно-багровым следом ушиба на лбу, марлевой наклейкой на щеке и кожаным бандажом на левом запястье. Сделав пару шагов, она спросила:

      – Вы мистер Селби, окружной прокурор?

      Селби слегка поклонился.

      – Я миссис Хантер.

      – Примите мое глубочайшее сочувствие, миссис Хантер, по поводу постигшего вас горя.

      Она часто заморгала, пытаясь сдержать слезы, отвела на мгновение взгляд в сторону и сказала:

      – Благодарю вас, мистер Селби. – И тут же, почти без всякой паузы спросила: – Что вам удалось узнать о женщине, исчезнувшей вчера с автобусной станции?

      – Пока ничего.

      – Я прочитала об этом в газете, когда возвращалась из Сан-Франциско. Мне пришлось спешно выехать туда, чтобы собрать кое-какие деньги… Она находилась на станции, когда я подошла к своему автобусу. Не хочу казаться слишком самонадеянной, но ведь ребенок остался на попечении шерифа и вашем, наверное, надо, чтобы за ним кто-то присматривал. И если бы я могла, для меня это было бы хорошим занятием…

      – Постойте, – прервал ее Селби. – Значит, вчера вы видели эту женщину на автобусной станции?

      – Да, когда ждала автобус на Сан-Франциско.

      – Не могли бы вы описать ее наружность?

      – По правде, я больше могу сказать о малышке, чем о матери. Знаете, когда вы теряете ребенка… – Конец фразы потонул в рыданиях.

      Взгляд Селби выдавал его острый интерес к словам женщины. Вслух он сказал:

      – Я очень хорошо понимаю вас, миссис Хантер, вы только что потеряли свое дитя и, конечно, более внимательно смотрели на ребенка, чем сделали бы это при других обстоятельствах. Не так ли?

      Она кивнула утвердительно.

      – Я сказала себе: какая счастливая мать, ведь ее дочурка при ней. Наверное, я была эгоистичной, но не могла избавиться от горькой мысли: почему судьба избрала меня из огромного множества… Нет, наверное, все-таки я так не думала, мистер Селби, но…

      – Я понимаю, – поспешно остановил ее прокурор. – Скажите, это может быть очень важно. Женщина не почувствовала, что вы чрезмерно заинтересовались ее ребенком?

      – О да. Она заметила мой взгляд и… Наверное, ей показалось, что я не совсем в себе, и она встала между мной и колыбелькой. Это задело меня. Я сказала, что потеряла свою крошку и потому так смотрю на ее ребенка. Она мне очень посочувствовала. Оказывается, женщина прочитала об аварии в утренней газете; она задала мне массу вопросов… Правда, мне совсем не хотелось обсуждать аварию.

      – О чем она вас расспрашивала? – поинтересовался Селби.

      – Она спрашивала о машине, особенно интересовалась, заметила ли я, кто был за рулем и сколько человек находилось в машине… Мне не хотелось обсуждать это, но в то же время я не желала показаться грубой, особенно после того, как она столь доброжелательно ко мне отнеслась. Я попыталась сменить тему и начала расспрашивать женщину о ребенке, о его возрасте.

      – Она назвала дату рождения?

      – Да, девятнадцатое июля. Я запомнила,