За правое дело. Василий Гроссман

врагом больших заводов, шахт, сахарной промышленности, железных дорог, донецкого паровозостроения.

      Старик, вогнавший Кротову в краску, подошел к Александре Владимировне и сказал:

      – Мамаша, может, вы завтра у нас работать будете, вам надо талончики в столовую взять.

      – Спасибо, сынок, – ответила она, – завтра мы со своей едой приедем.

      Она рассмеялась, назвав старика сынком, и он, поняв это, сказал:

      – А что ж, я, может, месяц как женился.

      Разговор вдруг стал такой дружеский, живой, хороший, словно в этом цехе она провела не несколько часов, а долгие дни жизни.

      Когда кончился обеденный перерыв, рабочие подвели шланг, чтобы Кротовой не пришлось носить воду ведрами из дальнего конца цеха, помогли перенести аппаратуру и установить ее в тех местах, где подозревалась загазованность воздуха.

      Несколько раз Александра Владимировна вспоминала слова Мещерякова и чувствовала, как кровь приливала к щекам, – ей хотелось пойти в контору и отчитать его, но она сдерживала себя.

      «Раньше кончу работу, сделаю предложения, – думала она, – а потом уж намну ему бока, демагогу».

      Многие директора и главные инженеры знали напористость и резкость Шапошниковой и закаялись отмахиваться от ее предложений по охране труда. Опытный глаз и обоняние у Александры Владимировны – она часто говорила, что нос – важнейший прибор химика, – сразу же определили неблагополучие санитарных условий. И действительно, индикаторные бумажки тотчас же меняли окраску, поглотительные растворы мутнели, – видимо, в воздухе цеха содержалось много вредных примесей. Она почувствовала, как маслянистый, тяжелый воздух расслабляюще действовал на нее, раздражал ноздри, вызывал перхоту и кашель.

      В обратный путь ехали уже с другой машиной; по дороге испортился мотор; водитель долго копался в нем, потом подошел к кабине, задумчиво, медленно обтирая руки ветошью, и объявил:

      – Дальше не поедем, буду буксир из гаража вызывать, заклинил поршня.

      – Девушка довезла, а мужчина не смог до города довезти, – сказала Кротова. – Я еще хотела в магазин поспеть сегодня.

      – На попутной за десятку довезут, – посоветовал водитель.

      – С аппаратурой что делать, вот вопрос, – задумалась Александра Владимировна и затем решительно проговорила: – Вот что, тут недалеко до СталГРЭСа, я схожу и возьму у них машину, а вы, товарищ Кротова, постерегите аппаратуру.

      – Не дадут вам со СталГРЭСа машину, – сказал водитель, – там мне шоферы говорили: сам Спиридонов лично наряды подписывает, у него не выпросите, у жмота.

      – У него как раз я и выпрошу, – сказала Александра Владимировна, – хотите, пари заключим.

      Но водитель почему-то обиделся:

      – Зачем мне ваше пари, подумаешь! – И, подмигнув, предложил Кротовой: – Оставайтесь, заночуем под брезентом, как на курорте, холодно не будет, а карточку завтра отоварим.

      Шапошникова