ПО ЛИНИИ Е. Сергей Ветер Северный

догнала меня.

      – Благодарю Вас, Рад, – тихонько сказала она.

      – Не преувеличивайте мой дружеский жест. – бросил я.

      – Рад, простите мне мою нетерпеливость. Но как рассуждения о расширении сознания помогут нам разгадать секрет Странника?

      – Ммм. Вам нужен стимул в виде обоснованности. Хорошо. Вы же не считаете, что выявить Странника среди людей достаточно? Конечно, нет! Помимо изучения его биографии, нам необходимо развиться до его уровня, а это и значит расширить своё сознание. А с таким сознанием можно и разгадать его секрет.

      – Рад, вы говорите так, словно отыскали Странника.

      – Хорошо спрятанная вещь обычно лежит на самом видном месте, дорогая Азира. Странник – это личность большого калибра. Он возвышается над всеми нами. Посему изучение биографий заурядных личностей будет бесплодным занятием. Нужно искать среди гениев. Я изучал великих людей последних столетий и нашёл всесторонне развитого эрудита. Писатель, художник, инженер и физик – это его основные маркеры в летописи человечества, – улыбнулся я.

      – Боже мой, да кто же это?

      – Некто господин Соколов. Кстати, мы направляемся в город Лужичи, где он родился и прожил шестнадцать лет.

      – В нашем княжестве Соколовых просто пруд пруди, тем более в столице! – сразу же угас энтузиазм девушки.

      – Не переживайте, нам нужен лишь Андрей Соколов. И Лужичи хранят память о нем.

      Лес изменился. Если раньше нас сопровождали золотолиственные березки и еще не поддающиеся осени клены, то теперь нас окружали толстоствольные дубы. Ветви нависали над нами, закрывая серое грозовое небо. Вспышки молний едва могли прорваться через дубовые кроны, поэтому мы шли в сумраке. Деревья росли будто волнами: полоса на возвышенности – полоса в низменности. Рад шел, держа прямую осанку. Плыл словно призрак. Его саквояж, видимо, был хорошо подогнан, потому как совсем не болтался и был единым целым со своим хозяином. Мой же саквояж в его руках болтался.

      – Не поддавайтесь хандре, друг мой, – тепло говорил он, не оборачиваясь. Это подбадривало, и я не отставала.

      Среди деревьев в одном месте темнел холм. Он явно выделялся, будто это – нечто постороннее.

      – Подумать только, чудовищная сила первозданной стихии породила это, – провозгласил Рад.

      – Вы о чем?– не сразу я ухватила его мысль.

      – Когда-то здесь шел ледник. Он всё сметал на своем пути. Под гнетом времени и сопротивлением природы он остановился. Возможно, даже его воды дали начало этой чаще, но под листвой и травами прячутся чудовищные раны. А этот грот,– Рад указал на холм, – нечто иномирное для растительного сообщества. В данном акте творения лежит разрушение.

      -Рад? – я вопросительно посмотрела на собеседника.

      -Несмотря на разные блага настоящего, в них живёт тень страдания и боли, а может даже тьма ошибок прошлого.

      – Отчего такой пессимизм? – я удивилась такой быстрой смене его настроения.

      – Полагаю, нужно уметь видеть все грани бытия. Уметь называть вещи своими именами.

      Дождь