Моя недотрога. Ирина Шайлина

убрала вещи мамы, приняла душ. Постоянно думала о том мужчине. И самое страшное – дурацкие бабочки возвращались раз за разом, и порхали где-то внутри моего живота. На них я сердилась – вот же озабоченные.

      Засыпая думала о том, что у меня случилось целое приключение, а тётя о нем так и не узнала, и никогда не узнает. И самую капельку о том, что она была права.

      Утром я опаздывала на работу, потому что пришлось ждать тётю. Пришла она ближе к девяти, как всегда.

      – Я тебе блинов нажарила, – сказала я. – На завтрак.

      – Спасибо, – кивнула она.

      На работу бежала бегом. Весь день сидела, как на иголках. Телефон на беззвучном, нам им во время работы пользоваться нельзя. Мучило осознание того, что вчерашняя ночь будет иметь последствия. На улицу вышла в пять часов, солнце светит до одури, и кажется – ничего и не было. Мне показалось. Жизнь будет идти своим чередом, работа дом, дом работа, откладывать денежки и мечтать уехать от тети.

      На лавочке у входа сидела Анька. Меня ждала.

      – Мне позвонили! – воскликнула она.

      – Кто? – не поняла я.

      – Я вчера парню тому дала номер телефона. И сегодня мне позвонили. Этот твой любовник, наверное, очень крутой. Мне так показалось… Аська, он хочет с тобой увидеться. Я бы даже сказала, настаивает.

      Я замерла, словно оглушенная, не в силах поверить в происходящее.

      Глава 4. Вадим

      Когда Макс вернулся, я допивал виски. Бокал был тот же, на нем алый след её губ. Вставать за другим бокалом было лень, поэтому я просто повернул его отпечатком помады в сторону и теперь все время натыкался на него взглядом.

      Друг вошёл и удивлённо приподнял брови, увидев дверь ванной, которая висела на одной петле.

      – Где твоя Белоснежка?

      – Почему Белоснежка? – лениво спросил я.

      – Ну, как в мультике. Сама белая, волосы чёрные, глаза голубые.

      Я потянулся и подлил себе виски. Лёд давно растаял, и пить едва прохладный напиток было неприятно, хоть знатоки и говорили что тёплый виски лучше раскрывает свои качества.

      – В мультике глаза у неё коричневые, – напряг память я.

      – Один хрен похожа, – едва не вспылил Макс. – Так куда делась?

      – В окно сбежала.

      Макс ржал так, что согнулся пополам и обессиленно рухнул в кресло. Только тогда смог успокоиться, пару раз глубоко вздохнул.

      – Трахнуть успел?

      – Во-первых я не мыслю такими дешёвыми мерками, во вторых отнюдь не скорострел. Забей.

      У самого забить не получалось. Когда меня в последний раз по-настоящему заинтересовала девушка? Даже не помню. Девушки были для секса. Много. Красивые. Я не помнил, какого цвета у них глаза. Не помнил, о чем говорил с ними.

      А сейчас чувствовал разочарование и даже сожаление – незнакомка утекла в окно.

      – Она наркоманка, – уверенно сказал Макс.

      Я промолчал, но был уверен, что нет. Она выглядела здоровой. Её румянец на щеках совсем не был болезненным. Ее тело было безупречным от усилий природы, уверен девушка не знала, что такое анорексия или самоистязания в зале. Она была настоящей. Наощупь.