Моя недотрога. Ирина Шайлина

дитя, хотя ей за двадцать, и она планировала переспать со мной за деньги.

      Её лицо упирается мне в грудь и я чувствую на своей коже её слезы. Я хочу её. Я давно никого так не хотел. Но просто лежу рядом успокаивая и понимаю – сошёл с ума.

      – Давай сейчас, – вдруг тихо говорит она.

      За завесой её волос я не вижу её лица, и мог неверно истолковать её слова.

      – Что?

      – Я готова… давай сделаем это.

      Практически рычу, подминая под себя. Напоминаю – надо быть нежным. Сейчас она сама тянется ко мне с поцелуем, розовые губы приоткрыты, обнажают полоску зубов. Целую её. Глубоко, до боли. Раздвигаю её ноги. Она все ещё мокрая так, как до неё ещё не одна не могла. В той корзинке есть смазка, но нам она не нужна. Я беру презерватив. Упираюсь членом в её половые губы и моё же дыхание отдаётся эхом в ушах.

      Вхожу в неё под её тихий всхлип. Толкаюсь вперёд. Господи, какая же она тугая. Я хотел быть нежным, но мне не хватает терпения. Кажется, не трахну её сейчас, просто умру.

      И прорываюсь вперёд толчком, сквозь завесу возбуждения чувствуя почти боль там, чувствую, как натягивается и рвётся под моим напором плоть. Осознание происходящего наваливается когда я уже полностью внутри.

      – Блядь! – ору я опираясь лбом в её плечо.

      Глава 11. Ася

      Боль была оглушающей. Настолько сильной, что у меня перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы. В теории я знала, что будет больно, но я не ожидала, что настолько.

      – Какого хрена? – спросил Вадим. – Какого хрена, Ассоль, блять?

      Он смотрел на меня, а я чувствовала, как его член пульсирует внутри меня, заполняя буквально до краёв. Это было максимально странно. И волнующе. Теперь, когда он не двигался, боль перестала быть острой, просто саднила.