Двум смертям не бывать. Светлана Успенская

стянул шапку и заинтересованно огляделся по сторонам.

      – Где кабинет директора? – спросила милиционерша. Она все еще сжимала руку своего подопечного, как будто боялась, что тот вырвется и сбежит от нее.

      Женщина решительно двинулась по коридору. Мальчишка нехотя волочился вслед за ней, бдительно оглядывая детдомовские покои и периодически шмыгая носом.

      – Павел Морозов, 1992 года рождения, москвич. Отец умер, мать в бегах. – На стол директора детдома, представительной дамы бальзаковского возраста, с холодным наробразовским взглядом, легла тоненькая папка с надписью «Личное дело». – Задержан на Казанском вокзале во время рейда городского патруля. По решению комиссии направляется к вам из детского социального приёмника.

      Только после этой тирады железобетонная рука наконец отпустила мальчишку и подтолкнула его к столу директора. Пацан исподлобья уставился на полную даму с властными глазами. Казалось, он ее уже заранее ненавидел.

      – Ну-с, Морозов. – Дама окинула его долгим изучающим взглядом. – Проходи, садись… Добро пожаловать!

      Милиционерша села на стул.

      Мальчик нехотя сделал микроскопический шаг вперёд.

      – Покажи руки. – Умелым движением она задрала ему рукав пальто. – Колешься?

      Павлик отрицательно мотнул головой.

      – Тогда, значит, клей нюхаешь? – почти утвердительно произнесла директриса. – Нет? Что же тогда? Таблетки? Ты лучше сразу скажи, – понимающим тоном произнесла она. – И нам время сэкономишь, и вообще… – Неожиданно она запустила наманикюренные холеные пальцы в волосы мальчишки. – Вши есть? Вензаболевания? Сифилис? С дядечками дела имел?

      Милиционерша подсказала:

      – Вензаболеваний не обнаружено, в приёмнике прошёл санобработку, – с готовностью произнесла она.

      – Знаю я вашу обработку… – Директриса нахмурилась, брезгливо отряхивая руки. – На той неделе троих десятилетних девчонок сифилисных к нам доставили, еле удалось в лечебницу пристроить… К побегам склонен?

      Мальчик с интересом рассматривал на стене огромную тропическую бабочку в рамке под стеклом, а потом перевёл взгляд на пухлую сумку директрисы, висевшую на стуле.

      – Неизвестно, – произнесла милиционерша. – По нашим данным, в детское учреждение оформляется впервые.

      – Ладно. – Директриса подняла трубку телефона. – Тамара? Забери новенького…

      Мальчик расстегнул верхнюю пуговицу пальто – в кабинете было очень жарко. Директриса расписалась в бумагах и молча пододвинула их милиционерше.

      – Ну, Морозов, – произнесла та, поднимаясь, – будь здоров, не кашляй. И смотри, не попадайся нам больше, не то рано или поздно в колонию загремишь!

      – Не бойся, до весны не сбегу, – успокаивающе заявил мальчик, солидно кивнув.

      Дверь негромко скрипнула, и в кабинет вплыла обширная женщина с добрым глуповатым лицом.

      – Ну, – вздохнула она, берясь за цигейковый воротник