Ювелирная лавка госпожи Таниты. Соня Марей

и его жена. Варда терла заплаканные глаза, Тимош надулся и сообщил:

      – Она постоянно ревет, надоела!

      – Зато ты ногти грызешь и в носу копаешься! – яростно крикнула Варда и топнула ногой.

      – А тебе завидно?

      – Отстань от меня! Хочу и реву! Я по папе скучаю!

      С этими словами девочка унеслась в свою комнату и хлопнула дверью.

      – Зачем ты так? – я укоризненно взглянула на Тимоша. – Скучать по близким нормально, а в слезах нет ничего плохого. Они приносят облегчение.

      – Своими слезами она мне напоминает о плохом. Я тоже скучаю, но не ною, – героически сообщил мальчишка, хотя у самого глаза были на мокром месте.

      Мне не хотелось читать нудные лекции о том, что чувства других надо уважать. Я просто вздохнула и коснулась его плеча. Кажется, его внутренняя боль выплескивается в агрессию, но что с этим делать? Видно, что детишек некому было воспитывать: матери не знали, отца подкосила болезнь, он думал лишь о том, как протянуть подольше и не дать семье умереть с голоду.

      – Не дразни ее больше, она же твоя сестра. И над тетей Свэньей не нужно смеяться, она к вам со всей душой.

      – Да знаю я, – устало выдохнул он и бросил взгляд на портреты родителей. – Уже ничего не будет, как раньше.

      – Не будет, – согласилась я. – Будет по-другому. И тоже хорошо, если мы все будем жить дружно и не ссориться. Знаешь, какие слова любил повторять один мой знакомый?

      Мальчишка посмотрел на меня исподлобья.

      – Ребята, давайте жить дружно, – произнесла я тоном кота Леопольда и внутренне возликовала, заметив тень улыбки на детском лице.

      Тимош все понимал, но защитную броню вокруг сердца и иголки, которые он топорщил как ежик, за день не сломать. Тут только время и терпение помогут.

      – Дадим Варде побыть одной, а пока намажемся мазью, которую выписал господин Терби.

      Он закатил глаза.

      – Ла-адно. Только я сам!

      После медицинской процедуры я позвала Тимоша на кухню и попросила нарезать хлеб. Мальчик согласился без пререканий, а я в это время ставила кашу и доставала мясо. Надо бы льда для волшебного холодильника купить, чтобы безбоязненно хранить продукты.

      – Когда-то у нас была прислуга, – вздохнув, сказал мальчишка. – Но потом пришлось уволить, нам нечем было платить.

      – Мы будем справляться сами. Вести хозяйство не сложно, если все делать сообща.

      – А чем ты занимаешься? – поинтересовался он. – Папа говорил, что ты играешь в театре.

      Я разложила на столе продукты, нарезала огурцы и сыр с зеленью. Хорошо, что здесь есть мои любимые укроп и базилик. Найти бы еще апельсины для полного счастья.

      – Театр был временным увлечением, а сейчас у меня большие планы, – осторожно сказала я.

      В глазах Тимоша вспыхнуло любопытство.

      – Планы? Какие?

      – Сдается мне, вы слышали мой разговор с госпожой Меленией. Я буду делать и продавать украшения, а вы – мне помогать.

      Тимош застыл с открытым ртом, так и не донеся до него кусочек сыра.

      – А