Избранные проекты мира: строительство руин. Руководство для чайников. Книга 2. Сен Сейно Весто

обратно. Высунув головы, мы с возничим разглядывали новый натюрморт дня: какой-то беспризорный песик со всех стапелей и скоростей суматошным тявканьем обхаживал цератопса, не давая движения. Оба загораживали проезд, трафик смотрел, не зная, что принято делать в таких случаях. Цератопсид пару раз порывался расставить на затруднении все точки и пойти домой, но песик тоже облаивал этот мир не первый день. Все терпеливо ждали.

      Постройка наводной платформы, способной выдержать дар такого масштаба, заняла больше времени, чем ожидалось, и варвары, которые уже были в курсе, что их ждет, озадаченно приостановили все мероприятия. Они, как этот трафик, тоже не знали, как реагировать. Жизнь в посольстве остановилась.

      До нас никому не было дела, все смотрели в одном направлении. Осенью здесь больше не пахло. Отчетливо несло горелым, за отвесной стеной заросшего лесом холма дальше висел слой дыма. Я достал листок, вспомнив, что хотел внести несколько ценных поправок в программу завтрашнего дня. Я снова подумал, что, возможно, времени у меня меньше, чем я хотел думать.

      В стабуларии теперь разговаривали мало. Хорг Колено поправил перед собой блюдо, усаживаясь удобнее. Рудиарий тоже никогда не говорил лишнего. «Лесники готовы развязать войну в Искайском заливе, – сказал он мрачно, закусывая. – И никто ничего не сделает».

      Я слышал, на побережье у него кто-то был, не то подружка, не то кровный враг. Это не было новостью. И это не было приглашением к беседе. Я все это знал, и про лохланнов, и про лесников, и про то, что никто ничего не сделает. И он знал, что я это знал. Я знал даже, как это будет выглядеть. Война подбиралась к стенам этого странного мира, готовясь залить кровью улицы и вознести над ними крики детей. В кругах правительства одно время циркулировала идея насчет того, чтобы принести кого-нибудь одного в жертву богам с дальнейшей целью стабилизации обстановки в стране. Начальство мялось, не зная, кого попросить на эту почетную, но вакантную роль. Следующий этап стратегии поведения на случай войны тщательно разрабатывали, опираясь на пророческие предсказания злосчастного собрания предсказаний, из которого у меня на полу делали туристский костер. Сохранившаяся часть компендиума не оставляла сомнений, что что-то должно было случиться. Я сидел напротив матерого рудиария, поставив локоть на стол и положив подбородок на пальцы, готовый сидеть так месяц, только бы ничего больше не делать. Мышцы болели, словно я то ли таскал весь день мешки, то ли меня ими били. Все свои поединки без оружия он заканчивал коленом – либо перекинув его через шею противника и аккуратно придерживая того за одежду, либо используя в качестве рычага для вынимания суставов, либо нанося им удар в голову. Он делал это, отрывая обе ноги от земли, с такой силой и чувством времени, что общий вздох наслаждения трибун стал своего рода визитной карточкой. В каком-то смысле, это тоже был художник, только работал он больше смертью. Из всех моих врагов он был едва ли не единственный, кого я сразу не отправил на войну доказывать