Трое против Пинкертона. Роман Елиава

нужен свежак, – шериф повернулся к помощнику, – что у нас самое свежее?

      – Далтоны снова ограбили поезд, – ответил тот.

      – Вон справа вверху, – шериф снова повернулся к Тому, – висят Боб и Грат.

      – Далтонами занимается агентство Пинкертона, – покачал головой молодой человек, – я не буду переходить им дорогу.

      – То есть ты не новичок, но не настолько крут?

      – Я не настолько глуп, шериф.

      – Ну хорошо, есть ещё ограбление банка, объявление ещё не напечатали, но банк уже заявил о награде, две тысячи за поимку грабителя и ещё три, если вернешь деньги. Банк на соседней улице, можешь у них узнать подробности.

      – Спасибо, шериф, – радостно поблагодарил Том, одевая шляпу.

      – Но…

      – Что но? – остановился уже готовый выйти О'Лири.

      – Поспеши. У тебя есть конкурент, он только что заходил сюда.

      – Дьявол, – молодой человек быстро выскочил на улицу, услышав, как чему-то засмеялись шериф и его помощник.

      Ничего, Тому было не привыкать. Его с детства никто не воспринимал всерьез и за это многие поплатились. Сначала это доставляло неудобства. Каждый задира, для самоутверждения, сразу выбирал именно его. Результатом были постоянные синяки и ссадины, но это только закалило характер Тома. Постепенно он начал извлекать выгоду из того, что его всегда недооценивали, а он уже не был тем милым юношей, которым казался окружающим. Например, он мог привезти кривого Билла живым, однако в объявлении было написано: «живым или мертвым». Тому лень было возиться с живым Биллом, к тому же у того не было лошади. Не было лишней лошади и у Тома. Билл очень умолял и просил, но кроме лошади у О'Лири отсутствовала эмпатия.

      Перед банком спиной к Тому стоял тощий ковбой в потрепанной одежде и видавшей виды шляпе, он внимательно осматривал фасад здания. «Конкурент, – подумал О’Лири».

      – Эй, – окликнул Том ковбоя.

      Тот обернулся, неторопливо двигая тонкими губами, а затем сплюнул жевательный табак прямо под ноги молодому человеку, слезающему с коня. Ковбой был очень стар, его красное лицо было сплошь испещрено морщинами, глаза, лишенные ресниц, представляли две щелки. Было совершенно невозможно понять какого они цвета. Однако, Том чувствовал, как они оценивающе бегают по нему. Неприятное чувство, но несмотря на это, молодой охотник за головами испытал облегчение. Этот старик не сможет стать его конкурентом в поимке бандитов, ограбивших банк. Ковбой повернулся, сплюнул и молча стоял, ожидая продолжения.

      – Послушай, папаша, я знаю, что ты уже почти взялся за это дело, но теперь тут я и тебе придется уступить. Давай не будем ссориться? Поищи себе, что-то другое, что тебе ещё по силам.

      Старик молча выслушал Тома, а затем также молча развернулся и вошёл в банк.

      – Вот же осёл, – О’Лири бросился вслед за ним.

      В сумраке помещения сразу бросался в глаза полный мужчина с напряженным лицом, его руки крепко сжимали ружьё, нацеленное на старого ковбоя. Когда вошёл Том, дуло переместилось в его направлении, затем вернулось в прежнее положение