Дом на краю леса. Светлана Викторовна Бодрова

все выглядели, да и подробностей порассказали немало.

      – А как же она… это…, – он даже запнулся, подбирая слова для внезапно зародившейся мысли, – ну, зимой-то живёт? Пруд-то замерзает.

      Он лихорадочно пытался совместить законы привычного мира и сказочного персонажа, всегда казавшегося ему выдуманным, но у него это никак не получалось. Слишком уж много оставалось непонятного и даже нереального.

      – А кто ж знает? Тут уж, как фантазия подскажет. Вроде, как карась, впадает в летаргический сон и промерзает вместе с водой. Ну, а по весне оттаивает, и всё по новой.

      – Не, а мне бабушка рассказывала, что она по дворам прячется. Или на сеновале, или в хлеву у скотины, она всегда где потеплее ищет.

      – Так у неё же хвост!

      – Темнота! Нет у неё хвоста. Как и мы, на ногах передвигается.

      – Ну, так это не русалка, это мавка.

      – Да какая разница?

      Спор набирал нешуточные обороты. Каждый представлял себе русалку и образ её жизни, исходя из собственных представлений и услышанного в детстве. Лишь в том, что она нечисть, и держаться от неё надо подальше, не сомневался никто. Михаил же молча слушал жаркие дебаты, не высказывая собственных мыслей, и не поддерживая ни одного из ребят. Подходящий к концу день колыхался в маревой дымке, и представлялся больше сном, чем реальностью. Не бывает на свете ни маньяков-людоедов, ставших призраками, ни таинственных русалок, ни прочей, никому не понятной и ненужной чертовщины. К тому же, у него начинала болеть голова. С каждой минутой боль становилась всё сильнее, застилая зрение и приглушая звуки.

      – Ладно, хорош трындеть, – Вмешался Костя, натягивая штаны на загорелые ноги, – домой пора.

      – Ну, Кость! Ну, если они не правы! – Юрка, самый заядлый спорщик, никак не хотел сдаваться. – Русалка выглядит, как обычный человек, только у неё волосы до земли. Ими она прикрывает спину, которой у неё….

      – Хватит, я сказал.

      Костю уже стал раздражать весь этот идиотский, ничем не подкреплённый лепет. Сам он никогда не верил в сказки, и не собирался, в угоду другим, менять мировоззрение.