Послушная жена. Керри Фишер

борясь с адской смесью детских и взрослых чувств на фоне бушующих гормонов, и рядом не было того единственного человека, который только и сумел бы помочь ей справиться.

      Мне и самой хотелось плакать.

      Никогда еще я не чувствовала себя настолько бесполезной, настолько неспособной поддержать человека. Пока у девочки потоком лились слезы, вместе со взрывом горя унося привычную гневливость и колючесть, я прижимала бедняжку к себе, убирала волосы ей с шеи, поглаживала по спине и, пытаясь унять бурю эмоций Франчески, шептала: «Ну-ну, ш-ш-ш, ш-ш-ш», как делала мама, успокаивая меня.

      Постепенно рыдания утихли. Франческа чуть отодвинулась, стараясь не встречаться со мной взглядом. В попытке удержать момент единения между нами, хрупкий, как мыльный пузырь, я коснулась ее руки.

      – Я все понимаю. Действительно понимаю. На твоем месте я тоже хотела бы маму. Свою, родную, а не чужую тетку, на которой женился отец.

      Франческа закусила губу. Она не шевелилась, а слезы собирались у нее на ресницах, готовые снова политься ручьем. Интересно, сколько вечеров девочка плакала в подушку, пока мы с Нико сидели внизу и потягивали вино, после того как она в гневе уносилась прочь? Мы рассуждали, как «справиться с ее поведением», а она тем временем, наверное, зарывалась лицом в мамины блузки, отчаянно стараясь уловить след знакомого запаха. Перебирала драгоценности в шкатулке Кейтлин, распутывала ожерелья, примеряла кольца, пытаясь вызвать в памяти ее образ. А я только о себе и думала, злилась, что тринадцатилетний подросток мне мешает, и прикидывала, как попросить Нико поставить замок на дверь нашей спальни.

      Наконец-то ко мне пришло осознание, что значит быть взрослой. И стать мачехой девочке, у которой умерла родная мать.

      Если и пришло время наконец перестать сокрушаться, что в моем сказочном новом мире не обходится без мелких недостатков, то именно сейчас.

      – Пойду-ка принесу тебе прокладки. А ты лучше сходи в гостевую ванную, чтобы никто не видел. Простыни я тебе поменяю. А пижаму просто кинь в корзину, потом постираю.

      Франческа кивнула:

      – Спасибо. – И еще раз обняла меня.

      Глава десятая

      Лара

      В Страстную пятницу Массимо вскочил с постели в семь часов, чмокнул меня в щеку и заявил:

      – Полежи-ка еще, красавица моя. А я сгоняю за пасхальным подарком. – Отчего у меня чуть не вырвалось: «А могли бы уже в полдевятого быть у папы». Но, с другой стороны, напомнив Массимо, что мы собирались «избегать лишних трат», мне удалось в выходные уберечь Сандро от мучительного таскания по самым жутким достопримечательностям Лондона.

      Я снова откинулась на подушку, мысленно прокручивая в голове противоречия, свойственные мужу. Сначала ранящие или даже оскорбительные выпады, а потом куча продуманных жестов, чтобы их уравновесить. Но я это понимала с самого начала, еще когда он впервые разыграл для меня на работе целую сцену. В одно утро он очень радовал, заметив новую блузку. Затем выбивал почву из-под ног, сморщив нос из-за моей новой стрижки. Приносил мне кофе, когда