Алхимия и амбивалентность любви-2. Игорь Сотников

точно не простит за мою трусость, а не за какой-то там наушник. Но при всём при этом больше всего меня сейчас поражает не это, а не дающая мне покоя и не выходящая из моей головы вопросительная мысль: Догонит она меня на велосипеде или нет?!

      И к своему новому до предела потрясению до меня из-за спины доносится ответ на эту мою загадку души.

      – Вот значит как вы, Адам, себя ведёте. Заныкали сперва карточку, а теперь не даёте мне прохода, портя мне моё имущество. – Кричит до чего же знакомый голос из-за моей спины.

      – Так это что, Ева? – в мокром поту просыпается Адам от этого заблуждения своего рассудка, сейчас сидя за столом в столовой, ещё раз всё это переживая (а может и пережёвывая), видимо не имея возможности за раз отделаться от впечатлений от этого сна. И приходится Адаму как-то на всё это реагировать, принявшись с помощью холодного расчёта и взгляда со стороны со временем разрешить для себя эту возникшую, не просто так, как это могло сперва выглядеть с его стороны – она совершенно случайно задело снимаемой кофтой наушник и он вылетел – а как сейчас видит Адам, где его так подставили и подвели под эту ситуацию с наушником, то всё тут не так однозначно.

      – Здесь имел своё место психологический эффект охотника, кой в каждом из нас имеет место. – Рассудил Адам, взяв в руку вилку, и давай с помощью неё, как какой-то дирижер, вводить себя в курс своей хищной психологии. – И убегающий от меня наушник, чисто инстинктивно сосредоточил на себе всё моё внимание, и когда он чуть замедлил своё движение, то я и сделал свой итоговый выпад, что б не дать ему убежать. Не мог я размышлять в тот момент категориями существенного, я должен был поймать убегающую добычу. – Тяжко вздохнул Адам, ногой так и чувствуя раздавленный ею наушник. – А кто-то, зная вот такую психологическую составляющую человека, и вложил в голову Евы эту возможность меня припереть в свой угол. Но зачем? – вопросил Адам, глядя сквозь решётку из зубчиков вилки впереди себя, где ему смутно начинает прорисовываться тот человек, кто всё о психологии знает, как и его также знает, и чем это не факт для того, чтобы записать этого человека в число лиц подозреваемых Адамом в подготовке этого происшествия.

      А тут к некоторой неожиданности и без своей видимой связи в голову Адама ещё лезет другого рода впечатление и переживание одного им пережитого дня и сеанса посещения приёма во врачебной юрисдикции врача отоларингологической специализации, со своими специфическими моментами – постановки его к стенке и выдвинутыми в его сторону требованиями, заткнуть одно ухо, а тем, которое находится к стенке, попытаться услышать то, что ему сейчас из своего далека, с другой стороны кабинета, нашепчет врач-отоларинголог в лице Лилит.

      – Закрыли ухо? – спрашивает Лилит Адама, чтобы удостовериться в его понятливости и может быть честности.

      – Закрыл. – Адам подтверждает то, что он за всё дальнейшее происходящее в этом кабинете берёт более чем ответственность.

      А вот дальше начинается