Волки Элм-Пойнта. Мираниса

и угрюмые, как и всё в этом лесу. Одна, что пониже, скорбяще уронила голову на ладони. До Виктора донеслись тихие всхлипывания.

      – Журналисты уже прибыли? – спросил он.

      – Несколько пересекли пограничный пункт в Кеноре этим утром, – вмешалась Бекки. – Но это местные.

      – Нам нужно обеспечить прозрачность в процессе.

      – Да, но ведь мы все знали потерпевшего, – тихо ответил Джереми, покосившись в сторону понятых. – Им больно на это смотреть. Да и разве мы давали вам повод для сомнений в нашем профессионализме?

      – А я в своём? – с вызовом спросил Плацтер и нахмурился.

      Менхейм нерешительно потоптался на месте и поскрёб щетинистую скулу ногтями. Он долго не отвечал. Специально. Но чуть погодя всё-таки неуверенно выдал.

      – Ничуть.

      – Значит, понятым быть.

      – Мы уже оповестили дежурного прокурора. Надеюсь, вы не против.

      – Ничуть. Где фотограф и протоколист?

      – Снимают места крови к северу отсюда, их повёл Вона. В пяти милях отсюда нашли руку. Там тоже немного крови, но, скорее всего, конечность туда уже принесли. Мы обыскиваем местность в поисках второй кисти и других приметных мест. Пока ничего, только это. Ей Богу, этого мальчишку будто звери растерзали.

      – Они не протащили бы его на несколько ярдов от земли, – сурово заметил Виктор. – Это жертвоприношение.

      – Вздор!

      Плацтер пропустил мимо ушей возмущения шерифа и двинулся к судмедэксперту. Ужас обуял его до такой степени, что холода он почти не чувствовал. Руки онемели, ноги сделались неподъёмными и с трудом отрывались от земли. Только в груди подрагивало беспокойство, то давая тошноте отступить, то сильнее продавливая её к глотке. Однако стоило Виктору подойти к эксперту, как ноги его сами собой подкосились, и новым, невиданным дотоле отвращением исказилось в гримасе лицо. Под ложечкой начало сосать, прямо как в тот злополучный день, когда среди гостей он повстречал Пресли. Криминалист молча раскрыл вторую половину пакета, и перед взором поначалу мелькнуло только кровавое пятно. Но тотчас среди него прорисовалось бледное мальчишеское лицо, а затем и всё безобразное месиво начало оттенять конечностями и костями. Всё было измазано в крови: волосы, одежда, лишь издали напоминающая пижаму. Затвердевшие веки не до конца прикрывали глаза. Однако при всём этом блаженное лицо мальчика настораживало Плацтера ещё сильнее. Он присел на корточки, приложив тыльную сторону ладони к носу.

      – Нужна экспертиза, чтобы наверняка понять, не был ли убит мальчишка до того, как его растерзали и подвесили, – начал Джой. – Впрочем…

      – Что такое?

      – Тут, тут и тут. Это, – бросив через плечо, эксперт указал гантированным пальцем на обильные кровоподтёки, – не синяки. Трупные пятна. Видите?

      Джой склонился вперёд и надавил на один из синяков у ключицы. Виктору показалось, будто невыносимый трупный запах от этого только усилился.

      – Цвет не меняет. Бледный. Значит, это не от обморожения.

      – Тело приволокли