Падение дома Ашеров. Страшные истории о тайнах и воображении. Эдгар Аллан По

туннеля, с низкими стенами, гладкими и белыми, без всяких впадин и выступов. Некоторые детали рисунка ясно показывали, что туннель лежал на огромной глубине под землею. Он не сообщался с поверхностью посредством какого-либо выхода, и не было заметно ни факела, ни другого источника искусственного света, – а между тем поток ярких лучей струился в него, все затопляя зловещим и неестественно ярким светом.

      Я уже упоминал о болезненном состоянии слуховых нервов моего друга, вследствие чего он не выносил никакой музыки, кроме звучаний некоторых струнных инструментов. Быть может, эта необходимость ограничивать себя малым диапазоном гитары в значительной мере и обусловливала фантастический характер его импровизаций. Но легкость, с какой он сочинял свои imрrоmрtus[29], не объясняется только этим обстоятельством. Музыка и слова его диких фантазий (он нередко сопровождал свою игру рифмованными импровизациями) были, по всей вероятности, результатом самоуглубления и сосредоточения, которые, как я уже говорил, наблюдаются у людей в минуты чрезвычайного искусственного возбуждения. Мне легко запомнились слова одной из его песен. Быть может, она поразила меня сильнее, чем другие, вследствие истолкования, которое я дал ее таинственному смыслу: мне казалось, будто Ашер вполне ясно сознает – и притом впервые, – что его возвышенный ум колеблется на своем престоле. Вот слова этой песни* – она звучала примерно так:

      В самой зеленой из наших долин,

        Где обиталище духов добра,

      Некогда замок стоял властелин,

        Кажется, высился только вчера.

      Там он вздымался, где Ум молодой

        Был самодержцем своим.

      Нет, никогда над такой красотой

        Не раскрывал своих крыл Серафим!

      Бились знамена, горя, как огни,

        Как золотое сверкая руно.

      (Все это было – в минувшие дни,

        Все это было давно.)

      Полный воздушных своих перемен,

        В нежном сиянии дня,

      Ветер душистый вдоль призрачных стен

        Вился, крылатый, чуть слышно звеня.

      Путники, странствуя в области той,

        Видели в два огневые окна

      Духов, идущих певучей четой,

        Духов, которым звучала струна,

      Вкруг того трона, где высился он,

        Багрянородный герой,

      Славой, достойной его, окружен,

        Царь над волшебною этой страной.

      Вся в жемчугах и рубинах была

        Пышная дверь золотого дворца,

      В дверь все плыла, и плыла, и плыла,

        Искрясь, горя без конца,

      Армия Откликов, долг чей святой

        Был только – славить его,

      Петь, с поражающей слух красотой,

        Мудрость и силу царя своего.

      Но злые созданья, в одеждах печали,

        Напали на дивную область царя.

      (О, плачьте, о, плачьте! Над тем, кто в опале,

        Ни завтра, ни после не вспыхнет

29

Экспромты, импровизации (фр.).