Жемчужная рубашка. Китайские новеллы. Сборник

молодую. И очень часто старик погружался в раздумье, досадовал и порою даже сожалел о том, что женился.

      Прошло еще четыре года, и Чунъяну исполнилось пять лет. Старик видел, что мальчик растет умным, бойким, живым, и решил, что пора ему начинать учиться. По этому случаю он стал придумывать для сына школьное имя, и так как старшего сына звали Шаньцзи, то младшего старик решил назвать *Шаньшу. Выбрав счастливый день, Ни Шоуцянь приготовил вино и сладости, взял с собой Шаньшу и отправился нанести визит учителю.

      Учитель этот давно уже был приглашен в дом старика Ни и обучал сына Шаньцзи. Ни Шоуцянь решил, что удобнее всего будет, если его младший сын станет учиться вместе с его внуком. Но оказалось, что Шаньцзи на этот счет был совсем другого мнения.

      Шаньцзи был недоволен уже тем, что мальчика назвали Шаньшу, и тем самым он стал в один ряд с ним, как с братом. Далее он вовсе не хотел, чтобы Шаньшу учился вместе с его сыном – ведь тогда его собственный сын должен будет называть этого мальчишку дядей, привыкнет к этому с детства, а потом тот, пользуясь своим положением, станет верховодить. Шаньцзи решил отдать сына другому учителю и в тот же день перестал под предлогом болезни пускать его на занятия. Вначале старик Ни думал, что внук действительно болен, но через несколько дней учитель сказал:

      – Не понимаю, в чем дело, ваш старший сын пригласил другого учителя для своего сына, и со мной теперь занимается один ваш младший сын.

      Услышав это, старик Ни пришел в негодование. Он хотел было тут же пойти к сыну и спросить его, что, в конце концов, происходит, но потом раздумал. «Да… Уж если таким уродился, бесполезно с ним и толковать. Пусть делает что хочет», – рассудил он и, возмущенный, обиженный, отправился к себе.

      По дороге он споткнулся и упал. Жена, госпожа Мэй, поспешила поднять его. Старика посадили на кровать, но он уже был без сознания. Послали за лекарем. Тот сказал, что это удар, напоил больного имбирным отваром, привел его в чувство и не велел вставать. Старик Ни был разбит параличом, лежал неподвижно в постели, не в силах даже пошевельнуться, однако мысль работала ясно. Жена не отходила от него, варила ему бульоны и лекарственные отвары и ухаживала за ним со всем усердием. Но лекарства не помогали, и как-то, пощупав у больного пульс, лекарь сказал:

      – О выздоровлении уже не приходится говорить. Остается только стараться как-нибудь продлить его дни.

      Узнав, что отец болен, Шаньцзи несколько раз приходил проведать его. По тяжелому положению, в котором находился Ни Шоуцянь, он понял, что старику уже больше не подняться. Тогда он начал покрикивать, направо и налево, раздавать почем зря оплеухи, – словом, напустил на себя вид полновластного хозяина в доме. Это раздражало старика, выводило его из себя, а его жена, глядя на все это, только плакала. Ни Шоуцяню было так худо, что даже маленький Шаньшу перестал ходить в школу и оставался все время возле отца.

      Понимая, что положение его безнадежно, Ни Шоуцянь призвал к себе старшего сына, достал тетрадь, в которой было переписано