Воды горькие, воды сладкие. Роман для чтения в полночь. Елена Колядина

гриву в пучках травы и взглянула на реку, рябую от дождя. Чайки неподвижно сидели на чёрных сваях исчезнувшего причала.

                Юлия подошла к кромке, присела и опустила ладони в воду.

      Легкая волна вкрадчиво погладила тонкие пальцы с французским маникюром, подбираясь к кольцу из белого золота, и неожиданно захлестнула водой строгой прямоугольной формы бриллиант.

                Юлия поднесла руку к лицу. Холодная капля скатилась с камня, метнув сноп свинцовых искр. Чайки закричали навзрыд, и вновь наступила тишина.

                Всего два дня назад Юлия Соколова даже не подозревала, что где-то бывает такая тишина. Шумный и веселый капустник, устроенный труппой «Маяковки» по поводу закрытия очередного театрального сезона, казалось, уже двигался к завершению, когда исчезнувший было куда-то Глеб неожиданно вновь появился у стола в элегантном костюме шекспировской эпохи.

      С Глебом Парфёновым Юлия когда-то училась вместе в музыкальной школе. Юлия играла на фортепиано, Глеб мучил духовые. Когда через несколько лет после окончания школы прошел слух: Парфёнов ― звезда московского академического театра и многочисленных телевизионных сериалов, Юлия, сериалов не смотревшая, с трудом вспомнила высокого долговязого подростка, вечно не готового к сольфеджио.

                 Впрочем, для Юлии музыка тоже не была единственной страстью. В старших классах школы она всерьез увлеклась биологией. Потом поступила в московский государственный университет инженерной экологии, изучала переработку неорганического сырья. С энтузиазмом вступила в ряды волонтёров-защитников природы, работала в московском отделении Гринпис. Возле офиса организации на Чистых прудах раздавала саженцы сосны и дуба, собирала средства для всемирной организации дикой природы и участвовала в акциях по защите журавля-стерха и венерина башмачка. Трикотажная куртка с капюшоном, вязаная шапочка, привезенная из Перу, мексиканская сумка, болтавшаяся у колен, и заплетённые в косу-колос овсяные волосы ― в таком виде, к ужасу мамы, специалиста по протоколу МИДа, Юлия ходила до окончания университета. Даже на вручение диплома она явилась в этническом сарафане и мокасинах. Туфли на высоком каблуке, офисный костюм и шёлковую блузку Юлия впервые купила и надела лишь на двадцатитрёхлетие, когда её пригласили на собеседование в Газпром.

      К удивлению Юлии, решающим при приёме стал не красный диплом, проект по исследованию углеводородов и знание двух языков, а именно работа в организациях по защите природы, особенно в Гринписе.

      – Хотя у нас уже сейчас работают более двух тысяч специалистов-экологов, мы намереваемся вложить еще более серьезные средства в экологические программы, ― сообщил руководитель кадровой службы. ― Думаю, вы нам подходите. Хотя с этими природозащитниками вы лучше не связывайтесь! У них там бывают перегибы…

      На следующий день оформили трудовой договор, пропуск и заявление на банковскую карту. Юлия вышла из 150-метрового голубого кристалла центрального здания Газпрома на улице Намёткина, посмотрела на «официальный» газон, представила на его месте влажный луг с медоносными травами и цветущей ветреницей и вздохнула ― прощайте кроссовки и деревянный крест на шее, здравствуй дресс-код.

      Через год, параллельно с работой в Газпроме, Юлия поступила в заочную аспирантуру на родной кафедре биотехнологии и с жаром ушла в науку. Кажется, одноклассники и однокурсники время от времени встречались в кафе или устраивали выезды ― то на теплоходе, то в загородную гостиницу. Но Юлия каждый раз отнекивалась, ссылалась на командировки в нефтегазовые регионы. Врала, конечно, не хотела тратить время на пустопорожние разговоры и сплетни. К тому же в личной жизни успехи были не столь внушительны, как в карьере. Похвастаться нечем. Так, пара глупых свиданий, после которых хотелось вымыться.

      С Глебом они встретились на юбилее музыкальной школы.

      – Соколова, если и на этот раз не придешь ― ты предатель! ― возмущённо сообщила ей по телефону активистка оргкомитета. ― Басков и Парфёнов нашли время, одна ты у нас самая занятая. Скидываемся по пятьсот рублей на цветы преподавателям и спиртное. Остальное ― за счёт спонсоров.

      Юлия вздохнула и в выходные поехала в торговый центр, покупать наряд.

      Но атласное платье с поясом-цветком и босоножки из серебристого шёлка со стразами ждали выхода ещё два месяца ― из-за плотного гастрольного графика вип-выпускников школы Николая Баскова и Глеба Парфёнова дату сбора долго уточняли.

      Юбилей отметили с размахом: сняли бывший дом культуры МЭЛЗ на Электрозаводской ― ныне «Дворец на Яузе» ― место съёмок культовой картины советской эпохи «Карнавальная ночь». По задумке сценариста, вечер оформили в стилистике легендарного фильма.

      – Пятьдесят, пятьдесят ― это много или мало! ― репетировала группа «Девушки фабричные» на мотив песенки «Пять минут» всё из той же «Карнавальной ночи».

      – Мне до них никакого дела нет, ― сообщила Юлия маме. ― Ну Басков, ну Парфёнов. Не рассчитывай, что ради них я наплюю на свои принципы и куплю норковый палантин!

      – Принципы? Курицу, между прочим, ешь… Я в твоем возрасте уже