Молодожены. Наталья Шевелева

наркоза.

      Так постепенно наступил вечер, и пришел Джон. Я подалась ему навстречу, забыв поздороваться:

      – Она меня знает! Та женщина на каталке, она знает, кто я, – судорожно сжимала я его руку. – Она так смотрела на меня, узнавая…

      – Хорошо, хорошо, только не волнуйся, тебе нельзя волноваться.

      Он гладил меня по голове, не позволяя заглянуть в глаза.

      – Я сейчас же найду ее и все узнаю, хочешь?

      – Да, да, конечно, хочу! – Я чуть не кричала от нетерпения. – Может, она узнает и тебя тоже. Иди, иди же!

      И вот я уже отталкивала его от себя, поторапливая. Он быстро повернулся и вышел. Бесшумно закрылась дверь. Я снова осталась одна со своими надеждами и страхами. Щеки мои горели, а руки были ледяными, я то и дело прижимала их к лицу, чтобы погасить пылающий под кожей огонь. Огонь не гас.

      Он вернулся не скоро. У меня не было часов, но мне показалось, что прошло несколько суток с момента его ухода. Я уже устала бегать по палате, и молча сидела на своей постели, глядя в одну точку, не в силах больше думать. Почему я не пошла с ним? Надо было пойти. Я уже приготовилась встать, когда Джон вошел в темнеющую комнату.

      В свете ночника его лицо показалось мне очень бледным.

      – Ну что? Что?

      Я мяла покрывало, теребила его в потных ручонках, ждала и боялась услышать, что он мне скажет.

      – Я не смог с ней поговорить, она спит.

      Бессознательно я испустила громкий стон.

      – Где же ты был так долго?

      – Долго? Да меня не было полчаса.

      – Всего полчаса? А мне показалось…

      – Что тебе показалось? У тебя ведь нет часов. Хочешь, я оставлю тебе свои?

      И он с улыбкой снимает с левого запястья плоские элегантные часы на кожаном лоснящемся ремешке. Я, как во сне, слежу за его движениями, и мне кажется, что меня обманули. Меня надули, как в детстве, когда фокусник- клоун доставал у меня из- за уха монетку, перед этим отвлекая мое внимание на что- то другое, милый жест, типа этого, с часами. Я трясу головой, я не ребенок. (Хотя надо взять на заметку, у меня появилось еще одно воспоминание детства).

      Джон читает это в моих глазах и успокаивающе произносит.

      – Не волнуйся. Во- первых, я кое- что узнал о ней на посту. А во- вторых, завтра с ней уже можно будет поговорить. Если хочешь, мы пойдем вместе.

      Я растерянно киваю головой. Внимательно его слушаю.

      Старую женщину зовут Мэри Скотт. Не смешно. Эти серые американские миллионные имена, как Джон, как Анна, как… Стоп, а ведь Джон и Анна… Ладно, забыли. Она не местная. Мэри Скотт появилась здесь вместе со своим мужем около восьми лет назад. Детей у них не было, жила пожилая пара скромно и достойно. Она работала кассиром в каком- то кафе, месяц назад вышла на пенсию, вполне заслуженную, между прочим. Я забыла сейчас, сколько ей лет, я до сих пор не всегда могу вспомнить все детали, сказываются последствия аварии. Ей делали пустяковую операцию по удалению камней из желчного пузыря. Маленькие такие камешки. Разноцветные. Они переливаются