Три лилии Бурбонов. Ева Арк

числе, медведица под защитой льва Габсбургов. Наконец, последняя колесница тоже представляла собой олицетворение Мадрида в сопровождении добродетелей и пороков, выброшенных за борт. Пустой трон со скипетром символизировал Мадрид как идеальный город для правителя. Молодая вооружённая женщина, олицетворяющая Испанию, бросала своё оружие в огонь. Там же виднелась надпись «Изабелла моё оружие». По мнению американца Дэвида Санчеса Кано (книга «Мадрид и Прадо: искусство и архитектура»), эта фраза указывала на то, что оружие не всегда необходимо в конфликтах между государствами, которые могут быть разрешены дипломатическим путем, о чём свидетельствует этот брак.

      – Нет другой столицы кроме Мадрида! – гордо говорили испанцы.

      Главным королевским дворцом там был Алькасар, построенный на краю плато, возвышающегося над рекой Мансанарес. С его западной стороны располагались чудесные сады Кампо-дель-Моро. Тем не менее, дворец отнюдь не представлял собой, как утверждал современник, «самое удивительное в мире королевское сооружение».

      – Он построен в форме прямоугольника, – пишет французский писатель Дефурно Марселен в своей книге «Повседневная жизнь Испании Золотого века», – по углам которого расположены четыре непохожие друг на друга башни; его «благородный» фасад, обращённый к городу, выполнен из камня, а его мраморные балконы и их отделка придают ему некую величавость; однако при строительстве других крыльев дворца камень использовался наряду с кирпичом, а кое-где и саманом.

      Некоторые из комнат трёхэтажного дворца были просторные и светлые, но большей частью – маленькие и сумрачные, соединённые между собой узкими коридорами и лестницами. Парадные залы были убраны чудесными фламандскими коврами и украшены изумительными картинами художников эпохи Возрождения, в том числе, Тициана и Веронезе.

      В архитектуре здания тоже прослеживались ренессансные черты, особенно на главной лестнице, а также в двух больших дворах, украшенных арочными проёмами между колоннами. Никто из мужчин, кроме короля и священников (а, иногда, и художников), не имел права заходить на женскую половину, отделённую от другого двора часовней. Руководствуясь королевским приказом, дворцовые слуги следили, чтобы принцесса Астурийская никогда не оставалась наедине с мужем, даже во время совместных путешествий, которые они должны были совершать в отдельных каретах. И всё это несмотря на энергичные протесты инфанта, влюбившегося в свою жену с того момента, как впервые увидел её.

      По прибытии в Мадрид половина свиты Елизаветы была отправлена обратно во Францию. Разрешили остаться только двадцати четырём французам. В том числе, госпоже де Ланнуа, гофмейстерине принцессы, её помощнице госпоже д'Эппленкур, духовнику отцу Маржесто и врачу господину де Рибере.

      С самого начала тринадцатилетняя француженка ощутила на себе все тяготы испанского этикета. Словно нежный цветок, она была вырвана из своего привычного окружения