Три лилии Бурбонов. Ева Арк

хорошо…

      Не знавшая, что такое любовь матери, доброжелательная Елизавета всегда будет стремиться завоевать расположение окружающих. А её брат пожелает остаться в истории «Целомудренным» и «Справедливым» в пику распутной и неразборчивой в средствах флорентийке. Если в раннем детстве воспитание Людовика было направлено на то, чтобы подготовить его к наследованию престола, то, став регентшей при своём несовершеннолетнем сыне, Мария Медичи всячески пыталась отдалить передачу ему власти. В борьбе с оппозицией принцев крови она опиралась на своих фаворитов. По слухам, сначала вдова сделала своим любовником герцога д’Эпернона.

      – Герцог, – писал королевский чиновник Пьер д’Этуаль в своих мемуарах, – полностью подчинил себе королеву, заставляя её делать всё, что ему захочется.

      Его сменил земляк королевы-матери Кончино Кончини, который был женат на Леоноре Галигаи, молочной сестре и любимице Марии Медичи.

      – После смерти короля он обладал одним из самых крупных состояний в Париже, – утверждает французский писатель Ги Бретон в своей книге «Женщины и короли».

      Естественно, Кончини и королева-мать не желали рисковать своими доходами и властью из-за войны с Испанией, к которой готовился перед смертью Генрих IV, поэтому политика Франции резко изменилась.

      В качестве разменной монеты здесь выступали королевские дети, чуть ли не с самого рождения занявшие значительное место на брачном рынке Европы. Об этом пишет исследователь Элоди Конти в своей работе «Европейская принцесса от объекта дипломатического обмена до обладательницы власти: политические пути трёх дочерей Генриха IV и Марии Медичи»:

      – Цель здесь состоит в том, чтобы с помощью браков его (короля) шестерых детей обеспечить максимальное количество союзов, которые позволят Франции оставаться ведущей европейской державой.

      Так, например, дофин появился на свет с разницей в пять дней с инфантой Анной Австрийской, старшей дочерью короля Испании. Что позволило французской писательнице Симоне Бертьер заявить:

      – Идея их свадьбы витает в воздухе над их колыбелью.

      В Европе надеялись, что этот брак сможет примирить Бурбонов с испанскими и австрийскими Габсбургами, и, таким образом, объединит весь христианский мир. Но Генрих IV прохладно отнёсся к этой идее. Вместо этого он решил заключить союз с Англией и в 1604 году начал вести переговоры о браке Елизаветы с принцем Уэльским. Тем не менее, английский король Яков I Стюарт мечтал женить своего наследника на испанской инфанте. Тогда Бурбон предложил руку Елизаветы герцогу Савойскому для его старшего сына. В течение нескольких столетий Савойя, зажатая между Францией и Испанией, была вынуждена лавировать, чтобы сохранить самостоятельность. Генрих IV дал инструкции своему послу составить брачный контракт своей старшей дочери с принцем Савойским, желая «сейчас же договориться об этом с указанным герцогом, не принимая во внимание юный возраст Мадам…» Хотя он вовсе не хотел, чтобы