Прощай, Анна К.. Лера Манович

дед передал снимки и заключение, вкратце рассказал о визите к врачу. И что через полгода надо приехать на консультацию еще раз. Мать слушала молча и озабоченно кивала.

      Прощаясь, дед сунул белый конверт ей в карман. Мать сказала «спасибо, но это совсем ни к чему» и покрылась пятнами.

      – Ботинки бы новые ребенку купил, – ворчала бабушка, глядя на коробки с моделями. – Раз деньги девать некуда. Фанфарон, ему бы только впечатление производить.

      – Что такое фанфарон? – спросил Мишка.

      Он сидел за столом и ремонтировал самолет. Почти все детали удалось склеить. Не хватало только лопасти пропеллера, но Мишка вырезал ее из пластиковой упаковки от сыра.

      – Фанфарон – это типа царь такой сказочный, – сказала мама.

      Мишка подумал, что отец и дед вполне похожи на царей, но непонятно, почему бабушка сказала это как ругательство.

      Несмотря на то что маме эта затея совсем не нравилась, они пошли на почту, и Мишка отправил отцу посылку с самолетом и письмом:

      Дорогой папа, спасибо за подарки и отдых.

      Самолет я починил и посылаю тебе. Как ты?

      Привет Кристине.

* * *

      Через месяц, перед Новым годом, от отца пришел большой денежный перевод и смешная открытка с миньонами. В ней он поздравлял Мишку и его маму с Новым годом и сообщал, что они с Кристиной поженились и скоро у Мишки появится сестра. Или брат.

      Про самолет ничего не было.

      Тварь

      Когда Валерке было четыре года, он утонул.

      Сначала он шел по колено в воде, и солнце через панаму палило ему в макушку. Он заходил все глубже, вода обнимала прохладой. А потом он упал, вода загудела в ушах, и Валерка закрыл глаза…

      Когда Валерка снова открыл глаза, он увидел воду с мутно-зеленой взвесью, бурую улитку на зеленом листе и большие, желтые руки рядом. Валерка смотрел на руки, которые судорожно шарили по дну, подбираясь все ближе. Ему сделалось страшно, что желтые руки сейчас найдут его, и он снова зажмурился.

      Вода шумно отхлынула, затылку снова стало горячо. Отец держал его на руках. Валерка откашлялся, его посадили на покрывало, дали стакан прохладного лимонада. Валерка сидел на коленях у отца, пузырьки с привкусом речной воды ударяли в нос и по его загорелому тельцу щекотно разливалось ощущение счастья.

      – Смотреть надо за ребенком! – спокойно и даже весело сказал отец матери, и та опустила глаза.

* * *

      Свою мать Валерка не помнил. Ну, то есть мать была, но они как-то друг друга так и не увидели. Когда Валерка был совсем маленький, мать вынашивала в животе Леньку, плохо себя чувствовала и скиталась по больницам. Потом она была чем-то вечно занята, потом Валерка подрос и сам был чем-то вечно занят. А потом детство прошло.

      Валерка помнил руки, которые держали и подхватывали его, голос – ласковый или сердитый, малиновую кофту с маленькими пуговичками, туфли, растянутые выпирающей косточкой на больших пальцах. Помнил серые испуганные кружочки зрачков. Но всё как-то по отдельности.

      А вот целиком мать, такую, как просят нарисовать на уроке рисования в школе – с