Лето начинается сегодня. Елена Андрианова

она звучала всю дорогу. Но Табат выключает музыку уже через десять минут. И всё-таки пока звучит эта музыка, я снова и снова, как к путеводной звезде в ночной пустыне, обращаюсь в своей голове к одной и той же мысли: «Господи, она не даёт ему детей, она – некрасивая, болтливая женщина. Просто большой вздорный ребёнок. Но он любит её, любит по-настоящему. И так же мой муж любит меня. Не за красоту, нет, не за то, что мы им даем. Кажется, в основном мы даем им неудобство нашей неуемной энергией и постоянными желаниями. Но они просто любят нас такими, какие мы есть, если, конечно, мы сами себя любим. Разве это не чудо? Они любят нас такими, какие мы есть! Если только мы сами принимаем себя и свое великое женское начало – любовь».

      2016 год

      СПАСАТЕЛЬ

      ***

      Одним тяжелым, но солнечным сентябрьским понедельником мы почти всей семьей отправились по маршруту к Висячему камню. И только наш трехлетний Ваня остался присматривать за бабушкой на базе неподалеку. По синему небу плыли ажурные, как недавно купленные мной белые чулки, облака, а солнце припекало до такой степени, что Ярик скинул толстовку и запашисто обдал нас своим потом.

      Если бы природе выдавались премии за лучший дизайн, то национальный парк «Ергаки» мигом отхватил бы приз. Отбросим в сторону кедры, опутанные лишайниками и мхами, и зелёные пихты, погружающие тебя в хвойную терпкую ароматерапию, отбросим в сторону небо и горы под ним. Возьмем для примера только этот ближайший пень с разлитым по нему пушистым озером исландского мха! Мох этот, кстати, не только красив. Этот природный антибиотик лечит все простудные заболевания и болезни горла, вплоть до ангины и астмы. И из этого полезного коврика пробивается целеустремленно вверх всеми своими пятипалыми иголочками кедрик. А снизу пень декорирован роскошными, размером почти с лопух, листьями бадана, зелеными с темно-фиолетовыми и желто-черными вкраплениями. Того самого бадана, который пьют монахи-буддисты вместо пуэра. Потому что, собирая этот чай, ты не вредишь ничему живому. Просто бери эти скрученный, сухие, прошлогодние, черные листья. Они уже и сами ферментировались и сами отпали.

      И чем больше я смотрю вокруг и вдыхаю запах хвои и краснокнижных эндемиков. Чем больше слышу пересвист и клекот птиц, тем больше мой ум, мучающий меня весь август своими жалобами, отступает, давая дорогу сердцу. А мучает меня ум, потому что я никак не могу забыть, как три недели назад хозяйка базы, где я проводила семейный лагерь по своей «Ши по пути к себе», и от которой я ждала поддержку и опору, вместо этого каждый день на глазах у всех участников лагеря говорила мне о том, какая я плохая, как всё хреново организовала, и как много денег за это содрала. А я была с открытым сердцем, и в это самое сердце она меня и била каждый день. И вот теперь сердце болит, болит, кровоточит, и я никак не могу понять, как она могла так безжалостно наносить мне рану за раной, и чем больше не может этого понять мой ум, тем больше у меня болит сердце. И всюду, где я в последние две недели не нахожусь, мой ум снова и снова возвращает меня в мой лагерь, в те ситуации, и сердце ноет, ноет. И только сейчас в