Чрево Парижа. Радость жизни. Эмиль Золя

скверно там жилось, – продолжал рассказчик, забывая о маленькой Полине и устремив рассеянный взгляд на дымившийся котел. – Ежедневно новые оскорбления, постоянный гнет, нарушение всякой справедливости, пренебрежение человеческим милосердием – все это донельзя раздражало узников, которых медленно сжигала лихорадка болезненного озлобления. Люди жили как животные, над которыми вечно занесен кнут. Эти негодяи хотели убить в человеке все человеческое… Этого нельзя позабыть, нет, невозможно. Такие мучения возопиют когда-нибудь о мести…

      Флоран понизил голос, и веселое шипение кусочков сала в котле заглушило его. Однако Лиза расслышала последние слова Флорана, и ее испугало внезапно изменившееся выражение лица деверя: столько непримиримости было в нем. Он – лицемер, который умеет напускать на себя кротость.

      Но Полину глухой голос Флорана привел в совершенный восторг. Она ерзала у него на коленях, восхищаясь рассказом.

      – Ну а что же бедный человек, что же он? – допытывалась она шепотом.

      Флоран, взглянув на девочку, вернулся к своим воспоминаниям, и на губах у него снова появилась грустная усмешка.

      – Бедный человек, – ответил он, – был недоволен своею жизнью на острове. Одна мысль неотступно преследовала его: убежать, переплыть море, чтобы достигнуть берега, очертания которого белели в ясную погоду на горизонте. Сделать это оказалось не так-то легко. Надо было прежде всего построить плот. Но так как раньше уже бывали случаи побега узников, начальство распорядилось вырубить все деревья на острове, чтобы неоткуда было достать строевого леса. И остров был до того оголен, до того выжжен палящим солнцем, что пребывание на нем становилось еще ужаснее и страшнее. Тут бедняге и его двум товарищам пришло в голову воспользоваться бревнами, из которых были построены их шалаши. Однажды вечером они отплыли на нескольких плохих балках, связанных сухими ветками. Перед самым рассветом утлый плот наткнулся на песчаную отмель, ударившись о нее с такой силой, что распавшиеся бревна унесло волнами. Трое несчастных чуть было не остались навеки в песке: он доходил им до пояса, а один погрузился в него по самый подбородок, так что остальным пришлось вытаскивать его. Наконец им удалось добраться до скалы, где едва хватало места, чтобы сидеть. Когда взошло солнце, они увидели перед собою берег – ряд утесов, заграждавших часть горизонта. Двое беглецов, умевшие плавать, решили достигнуть этих утесов. Они предпочли рискнуть: уж лучше сразу утонуть, чем медленно умирать от голода на одиноком рифе. Эти двое обещали своему товарищу вернуться за ним, если им посчастливится доплыть до берега и достать там лодку.

      – А, вот я и знаю! – воскликнула крошка Полина, радостно хлопая в ладоши. – Это и есть история о господине, которого скушали звери.

      – Им удалось достичь берега, – продолжал Флоран, – но он оказался необитаемым, и они разыскали лодку лишь четыре дня спустя…