Сонный сад. Алиса Бодлер

тащили ко входу в дом Грэмов небольшой, но самый настоящий гроб.

      Еще двое встали у двери и контролировали процесс.

      Элли отшатнулась.

      – Боком, боком его давай! – подначивал хриплый.

      – Аккуратно переворачивай! – предостерегал Гном-Вонючка.

      Девочка зажмурилась и распахнула глаза снова. Потом еще и еще. Но страшная, горькая картинка никуда не уходила.

      Больше не в силах наблюдать за происходящим, Элли сорвалась с места и побежала на кухню.

      – Бабушка! – кричала она по пути. – Бабушка!

      Серафима разливала свежесваренный кофе по четырем гостевым кружкам. Увидев внучку, она испуганно отставила турку и поспешила поймать девочку в свои руки:

      – Элли, детка, что такое? Кто тебя обидел?

      – Бабушка, у них там!.. – часто дыша, запиналась девочка. – У них, это… Там!

      Бабушка тяжело вздохнула.

      – Я знаю, знаю, Эльга. Так положено.

      Элли почувствовала, как кровь приливает к щекам. Лицо начинало гореть, а в глазах щипало.

      – Что положено?! Туда некого положить! Некого! Зачем сюда?! Зачем домой?!

      – Я знаю… – только и повторяла бабушка, поглаживая внучку по волосам. – Пойдем умоемся, Эльга, я тебя заплету.

      – НЕТ! – крикнула девочка и оттолкнула Серафиму от себя. – НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! ИДИ И СМОТРИ, КАК ЕГО ЗАНОСЯТ! САМА СМОТРИ!

      Еще давно, в раннем детстве, бабушка придумала ритуал. Когда маленькой Элли было плохо, она отводила ее в ванную и просила умыться холодной водой. И пока внучка плескала на лицо живительную влагу, Серафима гладила ее по самым нежным местам на голове: у висков, по лбу, по затылку. Расчесывала непослушные кудри, а затем заплетала их в тугую и толстую косу.

      К концу процедуры Элли чувствовала себя значительно лучше.

      Но это был не тот случай, совсем не тот!

      Все это допустила бабушка, на все это она молча согласилась и теперь в их не самый уютный, не самый новый и слишком большой, но все же родной дом заносили деревянную конструкцию шестиугольной формы, в которой предполагалось лежать тому, кто даже не был найден.

      Серафима покачала головой.

      – Он будет в маминой комнате. Просто не заходи туда, Эльга. Не нужно.

      Элли уже знала, как проходят некоторые похоронные ритуалы. Пять лет назад на вилле Коткасов – их дом было видно с набережной зимой и осенью, когда деревья лысели и не закрывали обзор листвой, – умерла Мария. Она работала у мамы на должности секретаря. Марию сбила машина, когда та возвращалась из Тарту, и как только новость о горе четы Коткас пронеслась по всему Ихасте, мама сразу сказала Элли и Лембиту:

      – Мы пойдем все вместе.

      Близнецы тогда мало что понимали и не грустили, но в день похорон то и дело мучили бабушку расспросами. Серафима рассказала, что по традиции гроб с проуа Коткас стоял несколько дней дома, прямо в гостиной. Сейчас же, когда все собрались для захоронения, его вынесут и повезут на кладбище, а все собравшиеся гости поедут за ним.

      – А крышка почему закрыта? – спросил тогда Лембит. – Она точно там?

      – Точно, – отвечала бабушка. – После аварии не всегда