Вишнёвая метель. Ирина Николс

но тут же успокаивал малышей: пел им песни, рассказывал байки об отважном рыцаре Горохе, который скоро вырастет и накормит всех. Дети внимательно слушали и засыпали под незамысловатые сказки отца.

      Многих сельчан скосили не только голод, но и болезни. Но уже в 1923 году был хороший урожай проса, и жизнь постепенно налаживалась.

      Анна, жена Фёдора, всё время жаловалась на головные боли. Но, несмотря на недомогание, женщина была трудолюбивой, чистоплотной. Фёдор всегда радовал ее новыми лапоточками. Наплетёт лаптей на всю семью, и вроде бы одинаковые они, но Анне дарил особенные. Ух, как радовалась Анна-то! И не подарок вроде, а как сердце колотилось от радости!

      Близилось к концу лето 1933 года. Горох уродил на славу! Фёдор, возвращаясь с работы, останавливал коня у колхозного поля и тайком рвал стручки гороха, прятал их за пазуху, чтобы не дай Бог кто не увидел!

      – Поехали, Чалая, домой! Туча вон какая идёт! Да и дома заждались нас! – говорил Фёдор с лошадью, а та, насторожив уши, будто понимала своего хозяина, покорно бежала рысцой.

      Ехал Фёдор, посматривал на тучу, вздыхал, молча, молил Бога, чтоб урожай не пострадал. Вот и видны первые домишки родной деревни. Слава Богу – дома!

      Как дети радовались гостинцу от «зайчика»! Наперебой кричали:

      – Дай мне, тятя!

      – Мне дайте!

      – Ты уж взял, Ванька! Я усмотрела! – пищала маленькая Клава и подкладывала стручки гороха младшим сестричкам – Настёне и Нине.

      Ночью выпал град. Рано утром в окошко Григорьевых постучал председатель колхоза:

      – Анна, собирай баб! Горох прибило. Надо убрать, а то каюк урожаю будет.

      – Я мигом, Петрович! Всех соберу сейчас! Всё уберём! – и Анна торопливо накинула на себя одежонку и побежала собирать женщин.

      Пока бегала по домам, звала на работу баб, сильно вспотела. От выпавшего града на улице было прохладно, хоть и август, а ноги в лаптях замёрзли. Да и сама замёрзла. К вечеру у Анны поднялся жар, всю ночь не отходил Фёдор от постели жены. Утром жар спал, и Фёдор немного успокоился. Поехал в соседнюю деревню по работе. А когда вернулся вечером домой, Анна лежала мёртвая. Матрёна со старушками уже обмыли покойницу. Дети, мал мала меньше, испуганно прижались к бабушке и смотрели на мёртвую мать.

      Плакала маленькая Нина, просила материну грудь… Как не успокаивала её Матрёна, ребёнок плакал и плакал. А потом Нина замолчала, обессилено закрыла глаза и уснула…

      Остался Федор Евдокимович один с четырьмя детьми на руках.       Горе горькое полонило сердце Фёдора. Дети зовут мать, хотят есть, а у него из рук всё валится. Как чумной стал. Неразговорчивый. Осунулся. На работу ездил чернее ночи. Матрёна перебралась жить в дом сына, но ей не под силу было справляться с такой оравой:

      – Женись, Фёдор! Детям мать нужна. Хозяйка в доме нужна! Я не вечная. Женись!

      Целый год думал Фёдор. Где найти хорошую, добрую жену, чтобы не обижала детей? И посоветовали ему добрые люди взять в жены Галеньку Демидову:

      – Есть, мол, в Малом Фролове девка хорошая, работящая и нравом скромная и добрая, да небольшой