По тонкому льду. Эрл Стенли Гарднер

защиту, но, с другой стороны, для того чтобы вы могли защищать меня, как я того хочу, я должен быть совершенно откровенен с вами.

      – Сделки подобного рода, – предупредил я, – стоят чертовски дорого.

      Берта снова просияла, одобрительно взглянув на меня.

      Даусон нагнулся, раскрыл «дипломат» и вытащил из него конверт. Из конверта он извлек небольшой кусочек материи и передал его Берте.

      – Что это? – спросила она, вертя ткань в унизанных сверкающими кольцами пальцах.

      – Я должен говорить очень осторожно, дабы не поставить вас в сомнительное положение и самому не оказаться в опасности, – начал Даусон. – Есть вероятность, что некто заявит, что данный клочок материи был обнаружен на корпусе автомобиля, которым якобы управляла моя дочь пятого числа этого месяца, находясь в состоянии умеренного опьянения.

      – Вы хотите сказать… – осеклась Берта.

      – Помолчите, – оборвал я ее.

      Она бросила на меня свирепый взгляд, но сдержалась.

      – Даусон выразился совершенно ясно, – сказал я. – Ситуация требует очень осторожного подхода, и мы не должны говорить ничего, что поставило бы нашего клиента в опасное положение.

      Даусон энергично закивал головой, соглашаясь со мной.

      Мало-помалу до Берты дошло, и она с тревогой принялась переводить взгляд с меня на Даусона и обратно, предупредив на всякий случай:

      – Мы не можем идти против закона, Дональд.

      – Конечно, не можем, – пожал я плечами. – Но пока что я не вижу никаких законов, которые можно было бы нарушить. Я так понимаю, мистер Даусон, вы не готовы объяснить нам, кто обнаружил этот кусок материи и какое он имеет значение?

      – Я не знаю, – с чувством заметил Даусон, – имеет ли он какое-либо значение вообще. Вот почему я и пришел к вам. Я бы хотел, чтобы вы это установили.

      – А если окажется, что он имеет определенное значение?

      – Я хотел бы изъять эту материю наилучшим из возможных способов.

      – Вы очень дорожите добрым именем своей семьи, но как будто не испытываете особой привязанности к вашей дочери, не так ли? – спросила Берта.

      – Это не так. Я очень люблю свою дочь, но всякому терпению есть предел. Боюсь, что она поставила меня в такое положение, когда я не могу выражать отцовские чувства… по крайней мере, открыто. Я должен действовать незаметно, так сказать, из-за кулис, таясь от посторонних глаз.

      – Ваша дочь живет в Лос-Анджелесе?

      – Да.

      – Под именем Филлис Даусон?

      – Нет. Теперь ее зовут Филлис Элдон. Она живет с этим человеком, Сиднеем Элдоном.

      – Где?

      – В «Паркридж Апартментс».

      – Чем занимается Сидней Элдон? Как он зарабатывает себе на жизнь?

      – Я подозреваю, что в данный момент он живет на деньги моей дочери.

      – У нее есть деньги?

      – Когда она ушла из дома, у нее кое-что было… но я не хочу, чтобы вы занимались этим, привлекали к себе внимание.

      – Чего конкретно вы от нас хотите? – не выдержал я.

      – Я хочу, чтобы дело было сделано быстро, тихо и успешно. Если этот кусок ткани что-то значит, вы должны взять это дело в свои руки и не допустить нежелательных