Руина. Михайло Старицкий

так выпьем же за егомосць, панове! – продолжал незнакомец, чокаясь с Кочубеем и Остапом.

      Казаки выпили.

      – А славный у тебя перстень, пане! – произнес Остап.

      – Да, хороший, – отвечал незнакомец, снимая кольцо и поворачивая его перед огнем. Бриллиант засверкал сотнями огней.

      – Жиночий? – усмехнулся Остап, указывая глазами на перстень.

      – Дивочий, на сватання еду.

      – Помогай, Бог! – произнес Кочубей, поднимаясь с места.

      Вслед за ним поднялся и Остап.

      – Куда же это вы так скоро, панове? – изумился незнакомец.

      – Поспешать надо в Чигирин, – ответил Кочубей.

      Казаки попрощались и вышли из корчмы.

      XII

      – Нет сомнения, это проделали белогородцы, – произнес Кочубей, когда они с Остапом очутились на дворе корчмы. – Гм… Что же нам теперь делать?

      – Как что? – Остап вспыхнул. – Лететь скорее к Белой Церкви, догнать псов и отбить всех бранцев.

      Кочубей усмехнулся:

      – Скорый ты, пане сотнику, а одного не сообразишь: раз то, что они уже дня два тому назад угнали людей, значит, мы уже их в дороге никак не догоним, а другое, и самое важное, что если это белогородцы, так нам с ними затевать схваток не приходится.

      – Да не мы же затевать будем! Они первые набег сделали.

      – Так гетман сам это дело и разберет, и велит им вернуть награбленное.

      – Эх! – Остап досадливо махнул рукою. – Пока гетман будет разбирать да отписывать им, они будут самовольно грабить весь край. Когда б пугнуть их хорошенько, так отпала бы охота грабить и разорять народ.

      – Все-то ты так с плеча, пане сотнику, решаешь, а забываешь, что они наши союзники.

      – Союзники! – Остап горько усмехнулся. – Вот правду говорят люди, что уже лучше было чертей в союз пригласить, чем этих проклятых басурман.

      – А как же бы ты оборонился от Ханенко, если бы не басурмане? – спросил Кочубей, направляясь к воротам. – Кто бы помог нам? Уж не ляхи же?

      Остап замолчал; он не находил ответа на вопрос Кочубея, но вместе с тем, очевидно, и не соглашался с ним.

      Молча подошли они к своему отряду; через несколько минут все они уже скакали по направлению к Чигирину. Кочубей ехал, угрюмо нахмурившись; сцена в шинке произвела на него крайне неприятное впечатление. И кто такой мог быть этот казак? По – видимому, верный человек, а между тем… Или дурень, или большой хитрец! – решил он про себя.

      Остап тоже сосредоточенно молчал. Впрочем, на этот раз не печальное положение края занимало его мысли, – его исключительно занимало кольцо незнакомца. Проклятое кольцо!

      «И чего это оно так засело у меня в голове, – думал про себя Остап, – видел я его где-нибудь или что?» – Остап перебирал в своей памяти все воспоминания, но решительно не мог понять: почему именно это кольцо обратило на себя его внимание и засело у него таким гвоздем в голове?

      Между тем отдохнувшие кони бежали быстро, и часа через два перед казаками уже