Руки Орлака. Морис Ренар

усиливался, но ночь теперь освещалась факелами, отбрасывавшими красноватые отблески. К несчастью, их зажгли лишь с одной стороны свалки, и именно с той, где Розина уже прошла.

      – Другую вот-вот осветит прожектор! – сказал ей какой-то инженер.

      Врач подхватил фонарь, и, обойдя бесформенную черную глыбу, в которой факелы перебирали свет и тени, они приступили к осмотру с хвоста разбившегося скорого поезда.

      По соседнему пути, осмотрительно сбросив скорость почти до предела, подходил первый вспомогательный поезд.

      Последние вагоны практически не пострадали. Они были вполне проходимы – и пусты. Но мрачный хаос следующих вагонов явил взорам искателей крайне обескураживающее зрелище: в них все было деформировано, вырвано, выбито, раздроблено и разодрано.

      – Сюда! Сюда! – тяжело дыша, попросила Розина.

      Фонарь высветил клочок клетчатой ткани.

      – Похоже на его пиджак… на по́лу его пиджака…

      Она потянула – появился карман. Покопавшись в кармане, обнаружила носовой платок.

      – «С. О.» Его инициалы! Это он. Ох, мсье! Ох!..

      Своими маленькими ручками в замшевых перчатках она вцепилась в занозистые доски и потянула столь резко, что задела фонарь, который упал и погас.

      – А вот зажигалку я с собой не взял, – с сожалением произнес врач.

      – Зажжете его позднее, – сказала она. – Не будем терять времени…

      Клочок ткани был единственным, что указывало на наличие заваленного мусором тела. Карман Стефена выглядывал из-под груды планок и реек, которые, должно быть, осыпались с потолка вагона. Розина и ее помощник принялись откапывать погребенного.

      Работали в полной темноте. Врач был весьма крепкий мужчина.

      – Позвольте мне самому, – сказал он. – Думаю, так будет быстрее…

      Он наклонился, уперся… Раздался треск, и, словно треск этот приводил в действие некий загадочный механизм, в тот же миг резкий, ослепительный свет, похожий на солнечный луч, озарил интерьер вагона: включился направленный на них прожектор вспомогательного поезда.

      Розина попятилась.

      Из-под обломков показалось неподвижное тело стоявшего на ногах человека, который не был Стефеном и вообще больше походил на привидение. Одетый в ослепительно-белый костюм, он смотрел своими трупными глазами прямо на Розину. Его ярко-рыжие волосы слегка вились, на белом мраморе его лица, словно два погасших изумруда, тускло мерцали подернутые смертью зеленые зрачки. Небольшая раздвоенная бородка, приподнятые усы и брови придавали ему сходство с Мефистофелем. Он был прямой как палка. Обе его руки украшали перстни с аметистами. И руки его были раскинуты в стороны, словно он не желал, чтобы кто-либо прикасался к спутнику, которого он прикрывал.

      Кто был этот спутник? На сей раз – именно Стефен.

      Вдоль путей проходила прибывшая со вспомогательным поездом группа рабочих и санитаров с носилками. Розина и врач подозвали последних, и труп незнакомца тотчас же унесли. Относительно того, можно ли так же поступить со Стефеном, сначала возникли сомнения.

      Он