Руки Орлака. Морис Ренар

взломан.

      Акции оказались на месте!

      Розина даже не подумала скрывать свою радость (к которой, впрочем, примешивалось и немалое удивление): в душе ее возродилась надежда на то, что она еще сможет скрыть от Стефена пропажу украшений.

      – Ну разумеется, – сказала она. – Второй можешь даже не открывать – там будет то же самое. Как видишь, к нему этот тип тоже не притро…

      Она прервалась на полуслове, завороженно уставившись на нечто, находившееся на комоде.

      Ее блуждающий взгляд наткнулся на небольшую рамку из красного дерева, стоявшую между зеркалом и шкатулкой. В эту рамку была вставлена фотография мамаши Моне. Но сейчас тот, кого Розина в ней видела, никоим образом не походил на славную торговку музыкальными принадлежностями. То был портрет высокого и худощавого мужчины, прямого как палка, облаченного во все белое…

      Едва передвигая ноги, она подошла к комоду, схватила рамку и спрятала на груди.

      Стефен не заметил этого. Из сейфа для украшений он вытаскивал одну вещицу за другой: жемчужное колье, серьги с бриллиантами, броши, фибулы…

      – Похоже, тут тоже все на месте, – сказал он. – Хочешь сама проверить?.. Но что это с тобой?

      Как ей было описать свое состояние?.. Эмоции обрушивались на нее, словно лавина камней. Уж не сном ли было все это?.. Не проживала ли она наяву одну из сказок «Тысячи и одной ночи»?.. Спектрофелес вернул драгоценности!..

      – Гляди-ка! Мои перстни! – воскликнул Стефен. – Не видел их со дня катастрофы. Думал, они куда-то запропастились.

      Он надел их на пальцы.

      Розину вдруг охватил суеверный страх. Эти украденные, а затем возвращенные украшения… что с ними делали в интервале между кражей и возвратом? Какие научные или зловредные манипуляции они претерпели?

      – Зачем ты снова надел эти перстни? – проговорила она так естественно, как только могла. – Разве они не будут тебе мешать во время массажей и постоянных упражнений?

      – Ба! Да я их сниму, когда будет нужно. Просто я так рад снова видеть мое обручальное кольцо!..

      Он полюбовался тем, как сверкает этот символический предмет, а затем обнял жену и нежно притянул к себе. Розина почувствовала, как рамка врезалась в тело.

      Настаивать на том, чтобы Стефен снял перстни, было бы неловко. К тому же в опасениях молодой женщины относительно обручального кольца и перстня с печаткой присутствовала и доля романтики; она признавалась себе в этом и немного стыдилась того, что никак не может эти страхи прогнать.

      Высвободившись из объятий мужа, она сказала:

      – Мы не заперли на засов служебную дверь. Пойду схожу.

      – Я с тобой. Кто знает, что может случиться?

      Кухня, чистая и аккуратная, выглядела вполне безопасной. Розина, сделав вид, что инспектирует шкаф, сунула чудесную рамку за чашки для шоколада.

      На обратном пути ей вздумалось взглянуть на электрический счетчик.

      Гарантийные пломбы были неповрежденными. Розина запустила систему, которая погасила и снова зажгла