На весеннем перепутье (трактат Третий). Ниk Алеkc

давно прошла, если уж вдуматься, зачем она откапывает “призраков прошлого”? И немедленно включился тот самый, любимый ее отцом, здравый смысл, проблема вовсе не в том, что кто-то, с кем у нее ничего не было (да и быть, наверное, не могло) трагически ушел из жизни, это очень печально, конечно, но не смертельно, ее беспокоит вовсе не Волконский (тут сердце легонько екнуло, какая “княжеская” фамилия), ее беспокоит то, что она продолжает встречаться с Горицким, хоть обещала Денису больше этого не делать, клятвенно обещала, заверяла… и тем не менее продолжает этот обман, который ничем хорошим не может закончиться, рано или поздно Дэн может обо всем узнать, и уж тогда она точно его потеряет, а вот этого она боялась по-настоящему (что бы Горицкий не говорил, со своей обычной (немного циничной) усмешкой, да, что бы он ни говорил).

      …И до субботы ничего особенного не случилось, собственно, не случилось вообще ничего.

      Ни ссор, ни разногласий (ссор с Дэном, разногласий с финансистом). Ни ночных кошмаров.

      *      *       *

      Денис

      …В субботу с самого утра Настёна показалась мне какой-то мрачной, по меньшей мере – задумчивой. На мой естественный вопрос – “Все ли в порядке?”, вскинула на меня глаза, потемневшие больше обычного.

      – Сегодня день рождения папы, Дэн. Надо съездить на кладбище… навестить.

      Я ощутил замешательство – действительно, забыл…

      – Поедем вместе.

      Она отрицательно мотнула головой.

      – Ты собирался к своим, навестить сестренку, вот и поезжай. Я сама справлюсь.

      –Только за руль не садись, – предупредил ее на всякий случай – мало ли, расстроится, разволнуется…

      Она коротко и совсем невесело улыбнулась.

      – Не беспокойся. Насколько тебе известно, я уже месяца два предпочитаю общественный транспорт.

      Действительно, “Ауди” находилась в гараже ее отца и оттуда не выводилась с Нового года, даже раньше.

      Я подумал – не вернуть ли ей машину своему финансовому спекулянту, но благоразумно промолчал – она еще сочтет это грязным намеком, а ссориться со своей любимой мне совершенно не хотелось, еще инцидент с Саньком из памяти не выветрился.

      – В общем, ты поезжай к сестре, а я поеду… к папе, – добавила еле слышно, вышла из-за стола (мы завтракали, точнее, завтракал лишь я, а Настенька снова ограничилась маленькой баночкой кислого йогурта и чашкой кофе) и направилась переодеваться. Меня отчего-то кольнуло нехорошее какое-то предчувствие – ехать на кладбище, одной… впрочем, навязываться “в проводники” я не собирался (еще сочтет, что я ей не поверил?) и тоже, поставив посуду в раковину (после помою), пошел за ней следом.

      Она переоделась в черный джемпер и черные же джинсы. Вскинула на меня взгляд, и я отметил, что она как-то слишком бледна.

      – Ты вообще в норме?

      Она слабо улыбнулась и, подойдя ко мне, легонько чмокнула в щеку.

      –Все нормально, просто мысли… нехорошие. Но в целом – нормально.

      … До четырех вечера