Тайные тропы. Георгий Брянцев

он же самый маленький росту, был одет в поддевку, перешитую из венгерской шинели. На голове у него была меховая шапка, на ногах – валенки. Лицо посетителя было нахмурено. Тоскливыми глазами смотрел он себе под ноги и, казалось, что-то упорно обдумывал.

      Самый молодой и самый высокий, в засаленной тужурке поверх шерстяного свитера и таких же засаленных спортивных брюках, заправленных в сапоги, был неимоверно худ. Казалось, он только что поднялся с постели после долгой, изнурительной болезни. Огромные глаза неестественно ярко блестели. Он приметил последнего из сидящих на длинной скамье в ожидании приема и внимательно следил, чтобы никто не прошел вне очереди.

      На третьем посетителе было основательно потертое кожаное пальто, на ногах – новые хромовые сапоги. Фетровая, синего цвета шляпа натянута до самых ушей. Добродушный на вид, он с любопытством разглядывал окружающих, и казалось, что его лицо вот-вот ни с того ни с сего расплывется в улыбке.

      Бургомистр, видимо, торопился – в его кабинете никто не задерживался более чем на две-три минуты. Вот вышла оттуда, всхлипывая и держа платок у глаз, пожилая женщина, и трое посетителей торопливо вошли в кабинет.

      – Почему сразу все? – строго спросил бургомистр.

      Он сидел за огромным столом, откинувшись на высокую спинку кресла. Тонкий, совершенно прямой пробор делил его голову на две равные части. Серо-зеленые глаза с прищуром смотрели в упор, не мигая.

      – Мы все по одному делу, – ответил самый высокий, теребя в руках мохнатый заячий треух.

      – Так, слушаю… – серо-зеленые глаза стали совсем маленькими.

      – Покорнейше просим, господин бургомистр, вашего разрешения сдать нам в аренду подвал под сгоревшим домом по Садовой, номер сорок два. Вот… – и высокий подал лист бумаги.

      – Это… – бургомистр закрыл один глаз и посмотрел в потолок, что-то вспоминая. – Это насчет пекарни?

      – Совершенно справедливо. Пекарню хотим соорудить, вроде как компаньоны…

      – А справитесь? – бургомистр взял поданное заявление и, отдалив его от себя на расстояние вытянутой руки, стал читать.

      Посетители молчали.

      – Справитесь? – повторил бургомистр.

      – Нас трое, а потом, может, еще прибавится.

      – Кто из вас Тризна?

      – Я! – отозвался высокий.

      – Пекарь по профессии?

      – Да. Шесть лет на хлебозаводе работал.

      – А я Курдюмов, – старик в поддевке вышел вперед. – Вы знаете меня?

      – Откуда мне вас знать! – брезгливо поморщился бургомистр. – Тут вот говорится, что вы раньше на Кавказе кондитерскую держали.

      – Точно, точно, держал, и сейчас неплохо бы…

      – Ладно! – резко прервал бургомистр. – Третий! Вы – Швидков?

      – Да, я.

      – Предприимчивые люди нам нужны. Если вы построите пекарню и хорошую печь, мы вам окажем поддержку, – он размашистым почерком наложил резолюцию и встал. – Идите!

* * *

      Юргенс подошел к окну, раздвинул занавески и внимательно посмотрел на противоположную сторону