Тёмная история. Чело-вечность. Наталья Сергеевна Алмазова

утрате не сожалел. Интересно, свобода, она.. такая? А ещё.. я почти не вспоминал свою покинутую обитель. Вот так. Разве что.. острый, как лезвие бритвы, взгляд. Его лицо. Думаю, люди бы назвали этот гнетущий эффект «зловещей долиной»: в том своём образе.. Он не был похож ни на нас, ни на них. И был. Жутко.

      С чего Ему вообще взбрело в голову явиться мне именно таким? А не бесплотным, многокрылым, сияющим нечто, например? Я б поди тогда так не переживал… Специально что ли испытывал Он меня?.. И, конечно же, испытание я успешно провалил.

      А что, если Он побывал здесь?

      Абсурдное умозаключение заставило меня широко распахнуть глаза. Какие глупости! Зачем Ему? Вселенная так обширна, а эта планета – лишь крохотный закуток бытия, к тому же Он никогда не покидал пределы Цитадели, не было необходимости: ведь мы были кончиками Его пальцев, осязающих мир. Его глазами и ушами. Его.. ангелами.

      Всё больше гнетущих вопросов… Разве ж мог я понять, для чего боги затевают все эти опасные игры, будучи в них непревзойдённо изобретательными игроками и ревниво соревнуясь в собственной изощрённости друг с другом? Создают формы, а потом.. обрекают их. Я вспомнил Ленор и что-то внутри болезненно сжалось. В чём она провинилась, в неразборчивости? Неужто и впрямь заслужила такую участь?

      Я прикрыл глаза. На секунду перед взором полыхнуло ослепительное сияние, и я увидел её. Поймал волну. Повезло. Увы, в своих догадках я не ошибся. Разлагающееся тело, с отходящим от костей мясом, было приковано к стене за руки, застыв в неестественной позе. Вокруг царил полумрак. В мёртвой плоти копошились опарыши. Но она.. она была там: присутствие фантома выдавало лёгкое зеленоватое свечение, окутывавшее труп. Запертая в гниющем склепе. Обречённая на страшную пытку. Так вот что они с нею сделали. Знать бы ещё кто это, «они»?

      «Говори, тварь, пока я тут с тобой по-человечески, а! – Мужчина почти что рычал. – Я ведь могу и по-другому».

      Голос, раздавшийся так внезапно, заставил меня вздрогнуть. Я не мог видеть говорящего: сумрак, затягивавший помещение, был ничем иным, как завесой. Защитой. Такой плотной и такой.. надо же, люди вон как, оказывается, умеют: комар носа не подточит. Только я – не комар.

      Труп тем временем что-то нечленораздельно промычал в ответ: слипшиеся, скатавшиеся волосы занавешивали лицо, взгляд девушки был устремлён в пол, и я даже рад был, что не вижу того, что на этом самом лице написано. В нос ударил едкий сигаретный дым. И тлен.

      «Какой на хрен пришелец?! Тебя заклинило, что ли, курва? Который день одна и та же ересь, а!.. Я тебе ща башку отрежу, будешь мало того, что активно участвовать, так ещё и смотреть, как тебя черви жрут, гадина такая!»

      Внезапно Ленор расплакалась. Тихие-тихие содрогания и всхлипы в звенящей тишине звучали особенно болезненно. Только вместо слёз по щекам из пустых глазниц текла чёрная жижа. И всё равно это было так пронзительно, до того невыносимо…

      «За что ты со мной так?.. Я тебе всё сказала! Всё!.. Я ведь.. тебя.. какой же ты мерзкий