Зима. Сказание о ворскейтерах. Виктор Кравченко

либо ты объясняешь, что с тобой происходит, либо мы завязываем с фигуркой, потому что без соревновательного сезона это просто трата времени каждого, кто находится в этой комнате!

      Тяжелая атмосфера сковала комнату.

      – Что это за рисунки на чердаке? – резко спросила Арина.

      – Ну вот зачем ты ей показал? – расстроенно вздохнула в сторону Егора мама.

      – Она сама нашла, – отбивался отчим.

      – Что вы все врете?! – взвинтилась мама.

      – А то ты никогда не врешь, – произнесла Арина.

      – Ну тише, – успокаивал Егор.

      – Нет, – твердо и даже грубо ответила мама.

      – Тогда скажи. Откуда ты взяла этих монстров? – прямо и жестко спросила Арина.

      – Эти монстры… как ты их называешь… – подбирала слова мама, – просто рисунки.

      – Да?

      – Да.

      – Ну так и зима… просто время года, – твердо ответила Арина.

      Она резко отодвинулась вместе со стулом и молча встала. Арина не умела и не любила ругаться. В качестве протеста она всегда предпочитала молча уходить в свою комнату, оставаясь наедине со своими страхами.

      Егор проводил Арину взглядом до самой двери. Убедившись, что дверь закрылась, он повернулся к маме.

      – Чего ты так давишь на нее?

      – Она сломает себе жизнь, если будет все время готовиться к стартам, которые обречена проиграть.

      ВШ-Ш! Из кухонного крана грубым потоком потекла горячая вода. Отчим перебил монотонное журчание, подставив под струю грязную тарелку.

      – Это ее выбор, – буднично начал он.

      – Она еще ребенок, чтобы делать свой выбор, – строго возразила мама.

      – Ей тринадцать, уже достаточно взрослая.

      – Достаточно… чтобы научиться что-то скрывать.

      – Вся в маму, – укорил Егор.

      – Не поняла? – мама не ожидала такой вызов.

      Егор отложил тарелки в сторону и собрался с духом.

      – Арина не знает о своем детстве. Но так и я не знаю ничего о твоем прошлом.

      – Пожалуйста, не надо опять. Мы это обсуждали.

      – Придет время, да, я понимаю. Но тем не менее. Я бы, может, и забыл, но твой кулон напоминает мне об этой великой тайне каждую секунду.

      Мама автоматически схватилась за кулон, проверяя, на месте ли он. На месте. Фух. Нежный, но крепкий медальон из потертого временем тускло-белого металла. В самой сердцевине тускло отражал блики грубый, навечно затвердевший кусок льда. В его сечениях просматривался узор сне-жинки.

      – Из чего он сделан?

      – Какая разница.

      – Просто… – Егор коснулся пальцем сердцевины кулона и продолжил размеренно: – Я, ученый, прошедший не одну экспедицию в Арктике, не могу понять, каким образом эта льдинка никогда не тает. Всегда холодная. Всегда. Что это за металл такой, что он сохраняет температуру?

      – Я не разбираюсь в металлах, – отрезала мама. – Просто… кулон.

      – Просто кулон, – с нежностью проговорил Егор.

      – Давай помогу с уборкой, – засуетилась мама.

      Под всепонимающую улыбку Егора она вскочила и начала собирать чайные блюдца. Вдруг