Зима. Сказание о ворскейтерах. Виктор Кравченко

бы Арина хотела все рассказать. Но не маме, нет. Друзьям? Может быть. Друзьям, которые у нее так и не появились за годы учебы в школе.

      Кошмары и видения сделали Арину закрытой. Она боялась дружить. Ведь тогда кто-то мог узнать об этих монстрах. Подумать, что она больная. Чокнутая. Сумасшед-шая. Проблемы с менталкой? Иди к психиатру! Арине живо представлялось, как ее начнут буллить в школе. Как это происходило с другими учениками. Только дай слабину – и от тебя не отстанут до последнего звонка одиннадцатого класса. Иные сдавались уже в девятом и переводились в другие школы.

      Потому Арина всегда сидела одна за партой. Подальше от остальных. От смешков ее это не уберегало, конечно. Но секрет оставался с ней. Даже когда ей слышалось рычание посреди урока по физике. Даже когда сквозь туман в замерзшем окне виднелся силуэт великана. Она молчала, скрывала. Слушала учителя. Терпела.

      С ней пытались дружить! Арина сама не шла на контакт. Чаще она и вовсе пропускала школу. Тренировки, лед. Место, где она оставалась одна. Где ей не нужно ни с кем общаться. Где можно выдумать любой мир и отправиться в него. Даже зимой она спешила на каток при любой возможности. В классе или комнате Арина просто столбенела от ужаса, услышав рычание монстров. Но на льду, в своей стихии, она чувствовала силу.

      Дорога домой проходила в тишине. Колеса хрустели по укрытому снегом асфальту. Мама смотрела в окно. Арина сидела сзади в своих мыслях. Егор следил за дорогой. Это был привлекательный мужчина пятидесяти лет. Жилистый и высокий. Иногда он казался Арине насколько тонким, что она представляла, как его может унести потоком ветра. У Егора были благородные черты лица и добрые морщины. Это располагало. А вот глубоко посаженные глаза серого цвета иногда пугали Арину. Но только когда Егор молчал. Будто в нем жили два человека – болтливый добряк и притихший злодей.

      Как раз сейчас Егор помалкивал, чувствуя напряжение. Иногда только скрипела его коричневая кожанка при управлении рулем. Егор ждал момента, когда можно будет заговорить, чтобы разрядить обстановку. Главное – не промахнуться и не вызвать новую волну конфликта.

      Машина остановилась напротив железнодорожного переезда. Арина подняла глаза и увидела в окне бетонную стену с гигантским граффити в виде огромного цветного дракона с головой мерзкого червя. Слизистое животное пялилось сотней мелких гнойных глаз на Арину.

      – Какая красивая гадина, а! – отчим решил, что момент пришел.

      – Страшная, – добавила мама.

      – Ты, кстати, хорошо таких рисовала.

      Глаза мамы вспыхнули.

      – Ты никогда не говорила, что рисуешь, – удивилась Арина.

      – Да ерунда, – отмахнулась мама, явно пытаясь закрыть тему. – Это давно было.

      – Ничего себе «ерунда»! – разошелся Егор. – Я, конечно, в изобразительном там не шарю, но, знаешь ли… мощно так смотрелись все эти твои зверюги.

      – А рисунки остались? – уточнила Арина.

      – Нет, – сухо ответила мама.

      – Да! – возразил отчим. – Целый альбом на чердаке. –